А теперь, Том, самые интересные новости, которые я приберегла напоследок. Это касается того, как я нашла отца, власти сообщили мне, что он сидит в тюрьме в каком-то городке на краю света, но когда я туда добралась, оказалось, что его выпустили за день до моего приезда. Тогда я расспросила местных жителей и выяснила, что он только что уехал в лес с какими-то людьми. На автобусе я добралась до ближайшего поселка и стала ожидать их возвращения. Отец связался с очень дурными людьми, явными бандитами, ворующими жуков. Здесь это совершенно незаконно, к тому же они все угодили в крайне неприятную историю. Он не захотел рассказывать мне о ней, только упомянул, что вполне мог погибнуть, любом случае, я ничего об этом не знала. Когда на третий день ожидания я покупала на рынке овощи, в поселок верхом приехали два пожилых джентльмена. Они оказались англичанами, что уже достаточно странно, и мы разговорились. Они рассказали, что у них есть хижина на опушке леса и они приезжают сюда уже много лет, чтобы изучать жуков. А я сказала: «О, мой муж приехал сюда за тем же!» — и назвала его имя, и тут они оба расхохотались. Оказывается, отец как раз остановился у них. Я была просто ошеломлена, Но, Том, это ещё не самое странное. Ты ни за что не поверишь, но их зовут…
Сердце мальчика бешено заколотилось, он едва заставил себя перевернуть страницу.
…Август Кэтчер и сэр Генри Скаттерхорн!
Тому показалось, что его сбил поезд, но все же он сумел удержать в руках письмо.
И они убеждены, что встречались с тобой прежде. Том, это правда? Не могу себе представить, как такое возможно. Как бы то ни было, они настаивали на этом, а когда я упомянула, где ты сейчас, вдруг крайне разволновались и отчаянно захотели послать тебе рождественский подарок, поэтому я дала им адрес музея. Забавные старички, только странные. Август, похоже, взял отца под крылышко и хочет, чтобы тот остался там с ними, но отец не говорит мне зачем. Ты же знаешь, какой он скрытный, никогда ни о чем не рассказывает толком. Но я, хоть убей, не могу понять, где они тебя встречали…
Сердце Тома стучало так быстро, что он едва мог дышать.
— С тобой все хорошо, милый? — участливо спросила Мелба, обеспокоившись его бледностью. — Что-то случилось?
— Нет-нет, все в порядке, — запинаясь, ответил он. — Просто…
Мальчик посмотрел на картонную коробку — она была надписана тонким, слегка неразборчивым почерком Августа. Достав из кармана перочинный ножик, он торопливо вскрыл посылку, приподнял крышку и нашарил внутри какой-то сверток, тщательно закутанный в газеты и перевязанный бечевкой. Что это? На ощупь похоже на статуэтку. Перерезав бечевку, Том развернул несколько слоев грязных газет и под ними обнаружил небольшую, кричаще размалеванную фарфоровую фигурку воина с высоко поднятым над головой мечом. На подставке он прочел надпись «Чингисхан». Мелба наклонилась ближе и с удивлением уставилась на уродливую статуэтку.
— Это тоже от них, милый? — вежливо поинтересовалась она. — Крайне оригинальный подарок.
— Чингисхан, а? — просипел Джос и хрипло фыркнул. — Настоящий мужчина, верно?
Том ничего не понимал. Зачем ему это прислали? К спине Чингисхана был прилеплен небольшой конверт, и мальчик немедленно вскрыл его.
Ты жив! Что за замечательный сюжет, в самый раз для книжки! Теперь все обрело смысл: и твои случайные появления, и исчезновения. Мы с самого начала полагали, что в тебе есть что-то необычное, Том. А сэр Генри всегда был убежден, что существуют люди, способные «путешествовать». Он клянется, что видел на Аляске, как гуси проделывали во время бури похожий трюк. Должен признаться, я относился к этому с некоторым сомнением — до сего дня. Ну, как видишь, мы по-прежнему на этом свете и не в худшей форме, если учесть, что нам обоим уже стукнуло по полторы сотни лет отроду. Тебя, возможно, удивит, но сейчас нас весьма интересуют жесткокрылые. Все это началось около вулкана, примерно шестьдесят лет назад. Не буду утомлять тебя подробностями, но с тех пор мы с сэром Генри внимательно следим за царством насекомых и в особенности за жуками. Они поразительно хитры и едва ли не прямо у тебя на глазах эволюционируют в нечто еще более мерзкое, чем прежде, причем некоторые уже стали практически несокрушимыми. К счастью, их развитие пока сдерживается их жизненным циклом. Даже самые крупные виды, которые почти пятьдесят лет проводят в виде личинок жующих мертвую древесину и толстеющие почти до размеров тыквы, жуками проживают не более нескольких месяцев.