— Ррр-гав! — ударил его по ушам громкий, словно звон тарелок, лай.
Том резко развернулся, но вместо оскалившегося добермана, которого он уже ожидал увидеть, на него огромными глазами сердито смотрел снизу вверх курносый мопсик.
— Рр-гав-гав-гав-гав!
Шум вышел оглушительный.
— Тсс! — зашипел мальчик. — Уходи.
Мопс чуть попятился, прижал к голове короткие ушки и залаял еще громче:
— Рр-гав-гав-гав-рррр!
Пусть пес был и крошечным, но зато весьма и весьма голосистым. Тут же распахнулось окно, и из него высунулась Лотос.
— Зевс? — крикнула она. — Зевсик!
— Рррр-гав-гав-гав-рррр-гав!
Определенно настала пора уходить. Том метнулся к тисовым деревьям, стараясь держаться так, чтобы его не было видно из окон дома. Зевс преследовал его по пятам, словно разъяренная оса.
— Зевс!
— Рррррррррррррр!
Сердитый мопс и не думал сдаваться.
Том прибавил ходу; он уже почти пересек лужайку и добрался до кустов лавра, когда на траву перед ним упала огромная тень. Сперва он подумал, что ее отбрасывает самолет, но тут раздался громкий шорох, и рычание Зевса сменилось пронзительным визгом. Все произошло так быстро, что Том не решился обернуться и, лишь нырнув в безопасные кусты, увидел, как мопс, скуля от ужаса, улепетывает к дому. Что случилось? Что-то спугнуло собаку — но что? Том запыхался так, что едва мог думать, но в голове его гудело странное слово, звучащее примерно как «валикчерту». «Вали к черту»? Мальчик был уверен, что эти слова только что кто-то прошептал, кто-то поблизости… но кто?.. или что?..
Том не хотел задерживаться, чтобы это выяснить. Вместо того чтобы вернуться тем же путем, каким пришел, он продрался сквозь заросли лавра к высокому забору. Вскарабкавшись на магнолию, он прополз по нижней ветке, насколько хватило духу, и посмотрел вниз. До земли оставалось метра три. Нужно было еще немного сдвинуться к концу ветки, чтобы ее пригнуло к земле… и вдруг Том услышал низкое рычание поднимающейся на холм машины. Неужели…
Раздался треск. Глянув вверх, он увидел, что ветка угрожающе сгибается. Мальчик едва успел выпустить ее из рук, прежде чем она сломалась. Он грохнулся на мостовую, и рядом с ним с шумом рухнула ветка.
Том поднялся на ноги, запихнул грязные руки в карманы и быстро зашагал вверх по склону, спрятав подбородок в ворот куртки. Машина за его спиной сбавила ход. Только не оборачиваться, это, должно быть, дон Жерваз. Лотос наверняка заметила его, игра окончена. Мальчик сосредоточился на трещинах в цементе стены и ускорил шаг. Не оборачиваться. Он услышал, как зажужжал механизм, опускающий стекло. Только не оборачиваться…
— Ты в порядке, сынок?
На дороге остановилась патрульная машина, и двое полицейских с подозрением смотрели на него. Том улыбнулся так бесхитростно, как только мог.
— Да. Я… я просто иду… домой, — пробормотал он, пытаясь не обращать внимания на то, как отчаянно колотится в его груди сердце.
Старший из полицейских, обладатель тонких усиков, посмотрел на перепачканный джемпер и заляпанные грязью штаны Тома.
— Ты, похоже, слегка упал.
— Ну да. Я… это дом моих друзей. Мы играли, — тяжело дыша, объяснил Том.
— Играли? — переспросил усатый.
— Да, — солгал мальчик.
Усатый вскинул брови, и Том неловко переступил с ноги на ногу.
— Кэтчер-холл же стоит пустой? — спросил второй полицейский, с мальчишеским лицом.
— Нет, почему же, — возразил Том. — Там…
И тут огромная тень накрыла машину, и оба полицейских высунулись наружу, глядя, как предмет размером с дельтаплан скрывается за верхушками деревьев.
— Может оказаться нашей птичкой, сэр, — заметил младший полицейский.
Усатый поморщился.
— Верно, Мун, — согласился он и напоследок еще раз пристально посмотрел на Тома. — Знаешь, не стоит играть в чужом саду.
Полицейская машина медленно стронулась с места. Мальчик постоял, дожидаясь, пока она не скроется из виду. Полицейская машина медленно отъехала, Том подождал, пока она не скроется из виду. Он чувствовал себя так, словно его отпустили с предупреждением, только не понимал, о чем именно.
К тому времени, как Том вернулся в музей Скаттерхорна, уже стемнело. Он нарочно замешкался, надеясь избежать чаепития с доном Жервазом, и, подойдя к боковой двери, с облегчением обнаружил, что шоколадный «бентли» там уже не припаркован. Оставалось только придумать что-нибудь убедительное, чтобы отчитаться перед дядюшкой. В конце концов, нельзя сказать, что он успешно справился с заданием — он даже не проник в Кэтчер-холл. И конечно, не собирался признаваться в том, что его изгнала оттуда крохотная, хотя и очень злая собачка. Впрочем, была еще Лотос с ее акробатикой — это уже что-то… Глубоко вдохнув, Том распахнул дверь кухни и увидел дядюшку с тетушкой, широко улыбающихся без видимой причины.
— Привет, — буркнул он, стаскивая джемпер.
Джос и Мелба лишь захихикали — возможно, они были попросту пьяны. На столе перед ними стояли остатки огромного шоколадного кекса.
— Том, мальчик мой, ты только что упустил истинное наслаждение, — объявил дядя, взмахнув рукой. — Мы с тетей должны признаться, что поступили совершенно по-свински.
— Без сомнения, — чуть покачнувшись, подтвердила Мелба, — это был лучший шоколадный кекс, какой я когда-либо пробовала.
Наклонившись, она подобрала несколько крошек с большого блюда, с которого уже подчищал остатки Планктон. Том заметил, что даже он нетвердо держится на лапках.
— Попробуй кусочек, приятель, пока эта жадная крыса все не подъела, — прохрипел Джос и подцепил ломтик кекса на острие ножа.
Том взял лакомство двумя пальцами и положил в рот. Кекс тут же рассыпался целым букетом вкусов. Там чувствовались апельсин, лайм, корица, сливки и, сильнее всего, шоколад. Жирный, сладкий, темный, аппетитный шоколад, совершенно не похожий на те сорта, что ему доводилось пробовать прежде.
— Ну, приятель, что скажешь?
— Потрясающе.
— Дон Жерваз очень настаивал, чтобы ты обязательно его попробовал, — пояснил Джос, — но одна только Мелба съела больше половины кекса.
— Она настоящая волшебница, эта Глория, — невнятно выговорила Мелба. — И подумать только, сам-то дон Жерваз не чувствует даже запаха, не говоря уже о вкусе.
— Он и не представляет, чего лишается.
«Возможно, представляет, — подумал Том. — Возможно, он прекрасно знает, как действует кекс Глории».
Мальчик узнал этот пьянящий запах — он же доносился из окна Кэтчер-холла. Столь приятный, что его хотелось есть. Неудивительно, что дядя с тетей кажутся подвыпившими.
Джос громко зевнул.
— Боже мой, — пробормотал он. — Думаю, мне пора в постель. Мелба, что скажешь?
Та не ответила — ее веки уже сомкнулись.
— Мелбетина!!! — взревел Джос.
Тетушка вздрогнула и сонно открыла глаза.
— Да, дорогой?
— Пора спать, мой персик!
— Батюшки, неужели уже пора? — спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.
Том бросил взгляд на часы — еще не было и семи.
— Точно, — пробормотал Джос, направляясь к двери. — Том, сегодня можешь взять на себя первую вахту.
— Дядя Джос, — тихо обратился к нему мальчик, пока он хватался за дверную ручку, чтобы не упасть. — Я занятно провел время в Кэтчер-холле.
Джос осоловело посмотрел на него. Он явно забыл о данном Тому поручении.
— Молодец. Так держать. Обязательно расскажешь мне об этом, — и он снова громко зевнул, — завтра.
«Что бы ни подмешали в этот кекс, оно должно быть очень сильным», — решил Том.
Хотя он съел лишь крошечный ломтик, его глаза тоже слипались. Он медленно поднялся по узкой лестнице на чердак, цепляясь за перила, чтобы устоять на ногах. С каждой ступенькой температура, казалось, падала на несколько градусов, холод обострял чувства, и к низенькой двери он подошел уже вполне взбодрившимся. Открыв ее, Том угодил под порыв ветра, едва не вышибившего из него дух. Лунный свет струился через открытое окно, занавески полоскали в воздухе — он словно вошел в холодильник. Громко чертыхаясь, Том пробрался через комнату, захлопнул створку и закрыл на защелку. Почему, когда бы он ни поднялся к себе, окно каждый раз оказывается открытым?