Остаюсь твоим покорным другом,
Том закончил чтение и отложил письмо в ошеломленном молчании. Он посмотрел на сэра Генри, прикончившего последнее яйцо и задумчиво потягивающего чай.
— Так значит, Август изобрел какое-то волшебное зелье? — уточнил тот.
Мальчик молча кивнул.
— Я должен был догадаться. Он всегда был чертовски умен. Забавно, но я ничего не почувствовал, только, когда очнулся, нашел на подушке вот это. — Сэр Генри достал из кармана знакомый лиловый носовой платок. — Вероятно, Август его выронил. Как-то странно от него пахнет. Полагаю, тебе это ни о чем не говорит?
Том улыбнулся и покачал головой. Значит, вот как Август это устроил!
— Так я и думал, — заключил охотник, аккуратно убрал тряпицу обратно в карман и отхлебнул чаю. — Скажи-ка мне, Том. Если Август смог оживить тигрицу и исцелить меня, почему он не сделал того же самого для Мины?
Мальчик тяжело вздохнул и неловко потупился — как он мог рассказать о том, что действительно произошло той ужасной ночью?
— Я знаю, что он хотел, действительно хотел, — ответил он тихо, вспомнив, как Август отчаянно шарил в реке. — Кажется, у него просто не осталось достаточно снадобья.
— Хм, — пробурчал сэр Генри, глядя на свинцовое зимнее небо за окном. — Прискорбно, но теперь уже ничего не изменишь. И мне жаль, что он решил уехать. В этом, разумеется, не было никакой нужды. Я бы его простил.
Они немного посидели в неловкой тишине. Тому тоже взгрустнулось оттого, что Август сбежал, даже не попрощавшись. Почему-то это напомнило ему, как ушел из дома его отец, Сэм Скаттерхорн, а он ничего не мог поделать, лишь гадать, нет ли в этом его вины. Потом он сообразил, что без Августа ему больше нечего делать в этом мире и времени.
— Итак, Том, чем думаешь заняться? — любезно спросил сэр Генри, явно догадавшись, о чем размышляет мальчик. — В конце концов, ты же его ученик, верно?
— Да… то есть был, — неуверенно ответил Том.
— Разумеется, ты волен оставаться здесь сколько угодно. Если захочешь, конечно, хотя не думаю, что без Августа жизнь в этом доме окажется достаточно интересной.
— Вы правы.
Сэр Генри помолчал, пристально глядя на Тома. Казалось, он что-то взвешивал в уме.
— Вот что я тебе скажу, — вдруг заявил он. — Мне только что пришла в голову блестящая идея. А что, если тебя возьмусь учить я?
Мальчик опешил.
— Вы хотите сказать, как охотник?
— Охотник, исследователь, искатель приключений, что-то в этом роде. Я могу научить тебя бродить по болотам, выслеживать животных на африканских равнинах, выживать в арктической тундре, взбираться на горы — подобным вещам… Что скажешь? — спросил он, вскинув брови. — Ты определенно имел возможность попробовать это на вкус.
Том на миг лишился дара речи. Вот это предложение! Он вдруг представил, что не нужно будет ходить в школу и отчаянно сводить концы с концами, впереди будут лишь годы невероятных приключений в самых далеких уголках земли. И он не сомневался, что не найдется лучшего проводника в царство животных, чем сэр Генри.
— Интересно? — подмигнул тот, когда мальчик пробудился от мечтаний. — Что ж, обмозгуй это, старина. Ты же знаешь, Август был моим лучшим другом, и теперь, когда он удрал, я чувствую себя слегка ответственным за твою судьбу. Кроме того, глядя на тебя, Том, я вспоминаю себя в твоем возрасте.
Он улыбнулся, сверху вниз взирая на мальчика с копной растрепанных светлых волос и сверкающими темными глазами.
— Упрямый, как осел, тощий, как гончая, и голодный, как ястреб! — рассмеялся сэр Генри. — Кстати, Том, как тебя зовут полностью? Август мне не говорил. Том, а как дальше?
— Том Скатте… — Он вовремя осекся и густо покраснел. — Том Скатт. С двойной «т». Вот и все.
— Правда?
Сэр Генри смерил его пронзительным взглядом.
— Странное имя, Том Скатт, а?
— Верно.
— Как думаешь, мы, случаем, не родственники?
Том посмотрел на двоюродного прапрадедушку и улыбнулся.
— Я так не думаю.
— Разумеется, — усмехнулся сэр Генри. — Ты, конечно, прав.
Позже Том поднялся в мастерскую Августа, чтобы обдумать предложение охотника. Если он решит остаться в этом мире, что тогда? Крайне заманчиво, и не в последнюю очередь потому, что, обучаясь у сэра Генри, он может добиться успеха. Том подошел к захламленному верстаку и поднял удивительный букетик фиалок, который Август давным-давно преподнес королеве Виктории. Сам он не мог сделать ничего подобного, несмотря на все терпеливые наставления таксидермиста. В углу стояла цапля, сцепившаяся в смертной схватке с угрем. Человек, запечатлевший этот миг, гениален, а ему никогда не достигнуть подобных высот. Кроме того, он ничего не понимал в химических составах, с которыми Август экспериментировал часами. Щепоть этого, капля того… Том не был уверен, что когда-нибудь видел в руках наставника мензурку, не говоря уже о рецепте. Подойдя к полке с ушастыми совами, он отодвинул черную бархатную шторку, скрывавшую металлический шкаф, и увидел лишь голую стену. Должно быть, Август увез шкаф вместе с прочими химикатами, поскольку на полках остались лишь несколько полупустых склянок.
«Значит, — подумал Том, задергивая шторку, — Август действительно уехал надолго. Возможно, стоит принять предложение сэра Генри…»
От размышлений его отвлекли хруст гравия за окном и громкий стук в дверь.
— Как тебя зовут, девочка? — поинтересовался знакомый пронзительный голос.
Том выглянул в огромное круглое окно и увидел тонкую фигуру доктора Шадрака, стоящего в снегу у небольшого черного экипажа.
— Туве, сэр.
— Туве? Что же это за имя?
— Финское, сэр.
— Финское? Финское? Что ж, финская Туве, будь добра, напомни хозяину дома, что он условился сегодня встретиться со мной.
Туве замялась на пороге, неловко переступая с ноги на ногу.
— Простите, сэр, но мистера Августа здесь нет.
— Нет? Хочешь сказать, он забыл?
— Не знаю, сэр.
— Что ж, ради всего святого, скажи, где он? Один мой очень важный коллега прибыл сюда поговорить с ним.
— Он уехал, сэр.
— Уехал? Куда уехал, Туве?
— Не знаю, сэр.
— Не много ты знаешь, а, финская Туве?
— Нет, сэр. Но… но сэр Генри здесь.
— Это и я знаю. Навещал его только вчера. А теперь будь любезна…
— Нет, сэр. Я имела в виду, что он встал.
Доктор Шадрак был ошеломлен.
— Что ты сказала?
— Это правда, сэр. Он съел на завтрак десять яиц, сэр.
— Десять яиц на завтрак? — переспросил доктор Шадрак.
— Неужели? — раздался другой низкий рокочущий голос, прекрасно знакомый Тому, и из черного экипажа появилась высокая зловещая фигура дона Жерваза.
Том невольно отпрянул от окна. Дон Жерваз… откуда он может знать доктора Шадрака? Но, стоя рядом на снегу, они странно походили друг на друга, словно один был уменьшенной копией другого.
— Итак, — пророкотал Аскари, пристально глядя на Туве, — сэр Генри чудесным образом поправился, а Август Кэтчер растворился в воздухе. Ты это хотела сказать, девочка?
Туве попятилась от огромного пугающего мужчины, вдруг объявившегося перед ней.
— Да, сэр… то есть нет, сэр.
— Что ж, юная… Туве, будь любезна, сообщи сэру Генри, что его пришел навестить дон Жерваз. Я его старый знакомый и хотел бы первым поздравить его с выздоровлением.
— Хорошо, сэр.
Туве с облегчением скрылась в доме.
И тут же Том услышал какой-то шорох на крыше.
— Вверх к окну, — раздался тихий голос, — оно обычно открыто.