Последовало пыхтение, потом шаги, словно кто-то взбирался на крышу по лестнице. Сердце Тома заколотилось быстрее. Кто это может быть? Август вернуться не мог — значит, кто-то пытается проникнуть в дом. Мальчик решился было храбро держать позиции, но тут же передумал. Он метнулся через мастерскую к двери, краем глаза заметив прижавшееся к стеклу худое костлявое лицо. Доктор Скинк!
— Ты его видишь? — прошептал с крыши тихий голос.
— Извините, мисс, я ничего не вижу, — прошипел доктор, вглядываясь в мастерскую.
— Если ничего не видишь, лезь внутрь, — язвительно велел шепот.
Том узнал и этот голос — он принадлежал Лотос, Лотос Аскари. Внезапно мальчик понял, что происходит! Классический трюк взломщика. Дон Жерваз и Шадрак отвлекают владельца разговором у главного входа, пока Лотос и Скинк проникают в дом. Должно быть, они знали об отъезде Августа — вероятно, видели его на борту судна. Как он и подозревал, чудаковатые Скинк и Шадрак были вовсе не докторами, а ворами, или шпионами, или еще кем-то в этом роде, и работали на дона Жерваза.
Все эти мысли промелькнули в голове Тома, когда он выскользнул на темную лестницу. Они, без сомнения, обыщут мастерскую, но не знают, что он все еще здесь. Надо бежать обратно в музей, в собственное время… И тут он замер на месте, пораженный ужасной мыслью. Дорожный сундук. Дорожный сундук Августа… Что, если он взял его с собой?
Мальчик понял, что после отъезда Августа не заходил в обшитую деревянными панелями маленькую комнатку. Если сундук исчез, Том навсегда застрянет в этом времени.
«Не думай об этом, — сурово приказал он себе. — Август не взял его с собой. Сундук окажется на месте. Он должен быть на месте».
Пульс бешено стучал в висках. Том на цыпочках прокрался на площадку и повернул к темному коридору, но почти на полпути услышал внизу громкий топот.
— Дон Жерваз, черт возьми… какая неожиданная встреча.
Выглянув из-за перил, Том увидел, как высоченный дон Жерваз навис над сэром Генри и пожал ему руку.
— Ба, сэр Генри! — просиял он. — Как я рад снова видеть вас на ногах.
— В самом деле. Я и правда каким-то чудом встал, — пробормотал тот, ошеломленный явлением незваных гостей, — только этим утром, по правде сказать.
— Просто поразительно, — ухмыльнулся доктор Шадрак.
— Именно, — согласился сэр Генри. — Как вы, вероятно, слышали, я немного повздорил с тигрицей и в итоге схлопотал ощутимый удар по голове.
Он сдержанно засмеялся.
— Так мне и сказал мой друг, доктор Шадрак, — улыбнулся дон Жерваз. — Я так рад, что все обошлось. А Августа нет дома?
— Нет, увы, боюсь, что нет.
— Очень жаль, — продолжил дон Жерваз. — Должно быть, он запамятовал. Видите ли, мы условились, что сегодня он покажет мне свою мастерскую.
Сэр Генри немного растерялся.
— Черт возьми. Что ж, э…
— Мы договаривались на прошлой неделе. Когда вы спали, — добавил он многозначительно.
— Ясно. Что ж, мне очень жаль, старина, но, полагаю, ждать его смысла нет, поскольку уехал он надолго.
— Надолго?
— Да, — подтвердил сэр Генри. — Возможно, очень надолго, как я подозреваю.
— Какая жалость. Так без него мне не удастся осмотреть мастерскую?
Дон Жерваз выглядел слегка раздраженным.
Сэр Генри на миг задумался над этим, а потом улыбнулся странным гостям.
— Простите, старина. Там, я полагаю, множество разных химикатов, а мы ведь не хотим никаких происшествий.
— А, химикаты, конечно. Увы, увы.
Дон Жерваз сцепил тонкие пальцы. Выглядел он крайне разочарованным. Потом доктор Шадрак привстал на цыпочки и что-то прошептал ему на ухо.
— Ну конечно же! — просиял Аскари. — А как насчет этого мальчика — Том, кажется, его звали? Полагаю, он-то не уехал со своим учителем?
— Том Скатт? — воскликнул сэр Генри. — Нет, он все еще здесь. Да, полагаю, он сможет показать вам мастерскую.
— Правда? — по-волчьи оскалился дон Жерваз. — Что ж, это было бы великолепно.
— Конечно, если вы действительно договаривались заранее.
— Договаривались, — быстро сказал Аскари. — Предварительно.
— Ну, в таком случае не вижу тут ничего дурного. Сейчас я поищу его. Том!
Но мальчик не ответил — он уже закрыл за собой дверь тесной деревянной комнатки и осторожно нащупывал дорогу в темноте. Он помнил, что сундук Августа стоял в дальнем углу, и двинулся вдоль стены. Вскоре он наткнулся на что-то твердое, холодное и металлическое. Нашел? Похоже на то… Но тут пальцы Тома нашарили рядом такой же ящик, а за ним — еще один. Комната была просто заставлена металлическими ящиками…
— Том! — позвал дон Жерваз, явно решивший присоединиться к поискам.
Том чертыхнулся. Почему он не подумал об этом раньше? Идиот! Это же кладовая — ясное дело, она будет заставлена ящиками! Но он должен выбрать один из них, и побыстрее. Меньше всего на свете ему хотелось отвечать на расспросы дона Жерваза… Пробравшись к сундуку в дальнем углу, мальчик открыл крышку и проскользнул внутрь. Он дрожал в кромешной темноте, пальцы сжали тряпки на дне, но ему казалось, что они чем-то отличаются на ощупь. Том отчаянно попытался зарыться в них, но он так давно этим не занимался, что уже забыл, как это делается. Дно определенно оставалось твердым, ничего не менялось. Должно быть, он ошибся сундуком. Нужный увез с собой Август. Надо выбираться и попробовать другой…
— Том Скаттерхорн?
Дверь со скрипом открылась, и мальчик знал, что на пороге встал дон Жерваз. Сердце отбивало в груди безумный ритм, он молился о том, чтобы в кладовой оказалась сотня одинаковых сундуков и мужчине пришлось открыть их все по очереди.
— Ты здесь прячешься?
И тут, внезапно, пальцы Тома нашарили волосяной тюфяк. Он ли это? Да! Вцепившись в него, мальчик подался вниз и уже в следующий миг рухнул во тьму. Он летел куда-то, то ли вверх, то ли вниз, трудно сказать, пока свист воздуха в ушах не оглушил его.
Бум.
Открыв глаза, Том увидел, что снова лежит на дне плетеного сундука. Он зажмурился и с облегчением вздохнул. Он вернулся в собственное время, в музей, домой. Ну, почти домой.
Мальчик осторожно выскользнул из чулана и пробрался к себе в спальню, не замечая ни холода, ни сырости — по правде сказать, почти ничего. Он подумал, что пережитых приключений ему хватит на всю оставшуюся жизнь. Сбросив ботинки, Том рухнул на кровать, сгреб все одеяла и закутался в них, словно в огромный кокон. И едва он опустил голову на подушку, как провалился снова, на этот раз в глубокий сон без сновидений.
Том слишком устал, чтобы заметить, что окно спальни снова открыто настежь, и даже не взглянул в изножье кровати. Иначе он, возможно, к собственному удивлению, узнал бы темный силуэт, вырисовывающийся в сумраке. Огромный орел проследил за тем, как Том уснул, устроился поудобней и настороженно уставился за окно, на Кэтчер-холл.
Глава 18
ВАЖНЫЙ ВОПРОС
Проснувшись на следующее утро, Том обнаружил склонившегося над ним дядюшку Джоса с дымящейся чашкой чая в руке.
— Доброе утро, Рип ван Винкль, [29]— подмигнул тот. — Чувствуешь себя получше?
Том окинул комнату сонным взглядом. Неужели он действительно здесь? На миг он в этом засомневался.
— О, привет.
— Теперь понимаю, почему ты спишь, не раздеваясь, — заметил Джос, пробираясь через книги и коробки к открытому окну. — Неудивительно, что здесь так холодно. Не могу понять, почему это треклятое окно не желает оставаться закрытым.
Он налег на раму всем своим немалым весом.
— Так-то лучше, — просипел он. — Кстати, там, на камбузе, на подходе яичница с ветчиной, так что пошевеливайся, дружок. Мы с Мелбой после завтрака отправимся за рождественскими покупками, поэтому музей оставляем на тебя.
— За рождественскими покупками?
— Именно, приятель, и не говори, что ты забыл. Всего два дня до Рождества, как нам постоянно напоминают. Так что свистать всех наверх!