Шофер молчал. Но вот его окружили пассажиры и начали засыпать вопросами. Хотя вопросов было много, но все они сводились к одному: как ехать дальше?
- Автобус дальше не пойдет, - ответил шофер, - надо вызывать подмогу.
Но вызвать помощь - было дело не легкое. До ближайшего селения оставалось десять километров. Их автобус шел последним рейсом. До утра автобусы уже не будут ходить. Можно надеяться только на случайные машины, которые передадут известие об аварии в Гудауту.
- Придется нам ночевать здесь, - сказал шофер.
Большинство пассажиров было очень недовольно этим. Только юные путешественники, несмотря на усталость, радовались ночлегу в поле.
Вечер был теплый и тихий. Кричали цикады, квакали лягушки. Поблизости в кустах пел соловей. В долине, немного ниже дороги, мерцало множество огоньков. Казалось, они горели где-то в глубине моря. То суетились летающие светлячки в поисках добычи. Эти летучие огоньки, проносившиеся словно искры, очаровывали взор.
В восторге следили пионеры за светляками.
Тем временем другие пассажиры располагались на ночь кто как мог. Кое-кому шофер выдавал из багажа чемоданы, откуда доставалась еда и теплые вещи. Несколько человек собирались развести у дороги костер. Были такие, что забрались назад в автобус, сели на свои места и готовились там уснуть.
Михаил Фритиофович позвал учеников разбивать на ночь лагерь.
Шарль предложил устроиться под деревом, которое росло у дороги, в нескольких метрах позади автобуса, как раз у поворота.
Там над дорогой тянулась терраса; над долиной она обрывалась крутой скалой. Внизу темнели густые заросли кустов, и среди них суетилось множество летающих огоньков.
Надо было раздобыть топливо для костра. Сделали разведку в лесу, поцарапались порядком, но с помощью Васиного фонарика набрали сухого хвороста на растопку. Марко ухитрился, полазив у автобуса, намочить несколько хворостин в бензине, и теперь можно было разводить костер.
Разжигать огонь и присматривать за ним взялся Вася. Остальные стелили одеяла и делали импровизированные подушки. Шарль отдал свой рюкзак девушкам, а сам положил под голову пиджак. Но когда он лег, то почувствовал, что под головой лежит что-то твердое. Под пиджаком оказался камень. Веселый смех Марко сразу выдал виновника, подсунувшего Шарлю камень.
- Нашего Марко никакая усталость не берет, - сказал, улыбаясь, Шарль и, достав камень, бросил его вниз.
Камень с шумом покатился по склону, постукивая о деревья, с шелестом срывая листья.
- Осторожно, Шарль, - обратилась к пареньку Ванда, - ты можешь так кому-нибудь голову разбить.
- Там никого нет.
- А вот случайно может кто-нибудь оказаться. Ты не маленький уже. Если бы это сделал Марко - я бы не удивилась.
Марко вспыхнул,
- А я, по-твоему, маленький? По-твоему, я чуть ли не разбойник, от которого можно ожидать чего угодно…
- А, по-моему, ты-таки чуть-чуть разбойник, - дразня его, сказал Вася.
- Возмутительно… Мне не хватает слов, чтобы…
- Странно, - продолжал Вася, - я думал, ты на слова самый богатый.
- Что вы к нему цепляетесь, он совсем не разбойник и совсем не маленький, - заступилась за Марко Зоя.
Все добродушно рассмеялись, а Марко, насупившись, сказал:
- Я сам могу защититься.
В это время Вася, наконец, разжег костер, и он начал разгораться все сильней. На фоне костра виднелись фигуры людей, которым неожиданно пришлось остановиться здесь и ждать утра,
Шарль мечтательно смотрел на костер и думал о картине, которую он нарисует, вернувшись домой. Шарль с детства увлекался рисованием, считался в школе лучшим художником и уже пробовал изображать на полотне разные сюжеты. Он не собирался стать художником-профессионалом. Но рисованием паренек занимался с удовольствием и считал, что для него оно будет таким же развлечением, как для других музыка. Он наслаждался, когда из-под его кисти появлялись на бумаге то ли пейзаж лунной ночи, то ли карикатуры на друзей, то ли всадники, мчавшиеся в атаку, размахивающие саблями и пиками.
Теперь он представлял себе на полотне этот костер ночью у дороги и таинственные фигуры людей возле него.
- Шарль, ты сфотографировал бы нас, - предложила Зоя.
Мечты вдруг развеялись, и Шарль, отвечая Зое, повернулся к товарищам,
- Давай сюда прожектор в сто тысяч свечей, - тогда я тебя сфотографирую.
- Совсем этого не надо, - сказал Вася, - достаточно двух граммов магния.