Марко кончил бутерброды, приглушившие острое чувство голода.
- Наверное, спать хочешь? - спросил мальчик с фонариком.
- Перехотелось уже. Я все-таки немножко подремал на дереве.
- Ну, так пойдем, а то, наверное, о тебе беспокоятся. Как ты думаешь, попадет тебе?
- Почему? Разве я виноват? Все это из-за орленка.
К тому времени уже по-настоящему посветлело, и Марко убедился, что его спутник и есть тот самый паре-пек-велосипедист, которого он уже встречал во время аварии с автобусом.
- Это вы отвозили письмо в Гудауту, когда наш автобус попал в канаву? - спросил Марко.
- Я. А ты что, меня не узнал?
- Так темно же.
- А я тебя сразу узнал.
- Так у вас фонарь.
Они спускались все ниже. Тропинка расширялась и становилась настоящей дорогой: по ней теперь проехала бы даже арба.
- Скажи, - обратился к Марко его спутник,-как зовут девочку, которая выходила на дорогу, когда я брал письмо?
- Ванда. А что?
- Ничего. Сколько ей лет?
- Пятнадцать. А что?
- Ничего. Ты ее давно знаешь?
- Она в нашей школе учится. А что?
- Ничего.
Минуты две шли молча. Марко чувствовал усталость. Он искоса посматривал на своего спутника. Тот был значительно ниже его, но, очевидно, сильный, мускулистый и ловкий. Движения маленького взрослого были одновременно легкими и уверенными. Он был одет в темный свитер, на ногах сапоги, на голове берет. Через одно плечо висела сумка, на широком поясе - револьвер в кобуре; в одной руке он держал сачок для ловли мотыльков, а в другой - электрический фонарик.
Когда окончательно рассвело, он погасил фонарик и повесил его спереди на пояс.
- Ты энтомологией не интересуешься? - спросил он Марко.
- Энтимологией? - переспросил Марко.
- Не энтимологией, а энтомологией, - смеясь, сказал мальчик, - то есть наукой о насекомых и мотыльках. Я, вот, видишь, - он указал на свой сачок, - ловлю иногда мотыльков и поэтому считаю себя энтомологом.
- Я когда был маленький, тоже ловил, - ответил Марко.
- А теперь ты большой?
Марко покраснел, так как ему показалось, что он чем-то невольно обидел своего спутника.
- Теперь я в восьмой класс перешел.
Неожиданно навстречу им вышли Михаил Фритиофович, охотник и дети. Они шли разыскивать Марко.
Зоя первая закричала:
- Марко, Марко! Где ты пропадал? - но, посмотрев на маленького спутника Марко, которого, так же, как все, она сразу узнала, растерялась и умолкла.
А тот, поздоровавшись с Михаилом Фритиофовичем, сказал:
- Вот ом вам, - живой и здоровый. Встретились с ним случайно. Он заблудился, и я немножко заблудился. Только я сознательно, а он нечаянно.
Марко сейчас же начал рассказывать о своих приключениях, уверяя, что ничего страшного не случилось и что не он виноват, а орленок. Рассказывая о своем путешествии, он старательно обходил то, что пошел с горы один, а не с рабочими, как ему приказывал Михаил Фритиофович. Но Гансен был так рад, что не мог сердиться на Марко.
ДЕЛЬФИНЫ
Марко отсыпался после ночных блужданий, а врач пошел по делам в город. Ребята тем временем, расположившись на пляже, грелись на солнце, подставляя под горячие лучи то живот, то спину. На полутора-двух километрах песчаного побережья над морем разместились сотни людей, принимавших попеременно то солнечные, то морские ванны. Абсолютное большинство курортников забывает в это время предупреждения врачей, что солнцем пользоваться надо осторожно, после солнечной ванны купаться следует, а после купанья на солнце лежать не следует. Для многих это оказывается просто невозможным: у них не хватает сил в такой обстановке даже думать. Море так ласково шумит легкой волной прибоя, песок, раскаленный солнцем, а потом охлажденный морским ветерком, манит к себе, когда выходишь из воды. А через полчаса нежная, теплая морская вода манит с горячего песка. Лежат здесь люди от завтрака до обеда, а потом от «мертвого часа» до вечера, рассказывают друг другу разные разности, иногда играют в домино, а чаще всего лежат молча, неподвижно, блаженно отдыхая. Иногда еще развлекаются бросанием камешков в море.
Так лежали и наши юные путешественники, забыв обо всех советах Михаила Фритиофовича, который ушел по каким-то делам на несколько часов в Сухуми.
Правда, они чаще других меняли солнце на воду, потому что Шарль и Зоя непременно хотели научиться плавать, а Ванда и Вася считали своим долгом помочь им советами, указаниями и примером.