«Хорошо, пройди через ту дверь. Там тебе помогут одеться для аукциона. Это не займёт много времени».
Анастасия взглянула на мать.
«Ну, я думаю, мы увидимся снова через три года, мам». — Её мать тут же схватила её и крепко прижала к себе. — «Со мной всё будет в порядке, мам», — сказала Анастасия, обнимая её в ответ.
Анастасия повернулась к двери и прошла в неё. Как только она оказалась внутри, другая женщина приняла её и помогла освободиться от одежды. Анастасию усадили и нанесли макияж на глаза и щёки, помаду на губы, чтобы сделать их поярче, а затем надели на неё недорогой белый корсет и длинное платье. Корсет и платье не были высочайшего качества, но подчёркивали все нужные формы. Как только всё было закончено, Анастасия встала в конец очереди, вместе с другими женщинами, ожидавшими продажи.
Каждые несколько минут женщина в голове очереди поднималась на сцену. Анастасия слышала, как аукционист называет цену, которую за неё просят, а потом, когда предложения кончаются, объявляет проданной лорду такому-то или такому-то. Наконец подошла очередь Анастасии. Из-за небольшого занавеса выглянул мужчина и спросил:
«Имя?»
«Анастасия».
Пошуршав какими-то бумагами, тот сказал:
«Ага, вот оно. Поднимайся и выходи».
Поднявшись по ступенькам и пройдя сквозь занавес, Анастасия оказалась глядящей на дорожку с небольшой круглой сценой в конце. В креслах, большим полукругом располагавшихся вокруг сцены, сидели сотни благородных господ. Мужчина провёл её по дорожке на сцену и оставил стоять там.
«Для начала просто повернись вокруг себя пару раз».
«Следующий лот — Анастасия! — выкрикнул аукционист. — Новенькая, пять футов четыре дюйма, грудь тридцать восемь дюймов. Стартовая цена — двадцать пять фунтов золота».
«Двадцать пять!» — тут же крикнул какой-то мужчина в зале.
«Двадцать шесть», — отозвался другой. Воцарилась тишина.
«Джентльмены, я уверен, что вы не собираетесь остановиться на двадцати шести. Упоминал ли я, что у неё зелёные глаза?»
«Двадцать семь!»
«Двадцать семь, услышу ли я двадцать восемь?» — продолжил аукционист.
«Двадцать восемь», — выкрикнул первый мужчина.
«Двадцать восемь. Могу я получить двадцать девять за эту стройную красавицу-блондинку, параметры тридцать восемь, двадцать четыре, тридцать шесть? Давайте, джентльмены, вы, конечно же, способны предложить больше», — продолжал аукционист.
«Тридцать», — вступил в торги ещё один мужчина.
«Тридцать один».
«У нас есть тридцать один, как насчёт тридцати двух?»
«Тридцать два».
«Тридцать два, процесс пошёл, тридцать три, кто-нибудь?« — аукционист подошёл к Анастасии. — «Сними платье», — прошептал он ей.
Анастасия была ошеломлена. Она знала, что становится рабыней, и даже фантазировала на эту тему, но не думала, что должна будет обнажиться перед всеми этими мужчинами. Но она медленно протянула руку вверх и расстегивала пуговицы спереди, пока платье не упало на пол. Теперь Анастасия стояла перед залом, полным мужчин, одетая лишь в маленький клочок ткани, тесно обхватывающий бёдра. Она стояла там, и её груди были открыты взглядам публики, а из-под набедренной повязки выбивались лобковые волосы.
«Ну, джентльмены, полюбуйтесь на прелестную шестнадцатилетнюю плоть. Её девственность уже отдана кому-то, но я ручаюсь, что она ещё достаточно невинна. А теперь давайте приступим к торгам всерьёз. Я слышу «сорок»?»
«Тридцать пять», «тридцать шесть», «сорок», — услышала Анастасия выкрики, один за другим.
«Сорок, вот это другой разговор. Сорок один, кто-нибудь, сорок один?»
«Сорок один», — вступил пожилой джентльмен.
«Сорок один и восемь унций», — сказал первый мужчина.
«Сорок пять», — сказал пожилой джентльмен.
«Сорок пять, сорок пять фунтов золота за эту утончённую леди. Сорок пять раз… Сорок пять два… Сорок пять… Продано барону фон Хессу».
«Благодарю Вас, юная леди, теперь Вы собственность барона фон Хесса на следующие три года. Пожалуйста, пройдите туда, там на Вас наденут ошейник, а потом Ваш новый лорд заберёт Вас», — сказал аукционист.
Анастасия нагнулась и подняла своё платье, поспешно застегнула его и прошла, куда было указано. Барон фон Хесс был уже там, ожидая её.
«А, моя новая рабыня», — сказал барон, когда она приблизилась.
«Да, мой лорд», — отозвалась Анастасия.
«Ну, по крайней мере, ты достаточно умна, чтобы обращаться ко мне правильно. Как ты уже знаешь, я барон фон Хесс. Я командую батальоном на западном фронте. Мы пропутешествуем три дня поездом, затем ещё день в карете, так что менее чем через неделю ты будешь в своём новом доме на следующие три года. Но сначала самое главное: нужно надеть на тебя ошейник. Мастер, — сказал барон фон Хесс, поворачиваясь к другому мужчине, — я хочу, чтобы Вы надели на неё полуторадюймовый ошейник с трёхдюймовым кольцом спереди. Браслеты по два дюйма, с кольцом в дюйм на каждой стороне».
«Да, лорд фон Хесс».
Мастер быстро взял кусок кожи и обернул его вокруг шеи Анастасии, затем, сняв, на своём верстаке прикрепил заклёпками кольцо к полоске металла. Затем, окольцевав её шею металлом, заклепал там, где два конца соединялись. Взяв небольшой кусок верёвки, он измерил запястья Анастасии. Возвратившись к своему верстаку, он открыл ящик и вытащил две полоски металла и четыре кольца. Он быстро и умело прикрепил кольца к полоскам. Взяв их, мастер обернул их вокруг запястий Анастасии и надёжно закрепил. Он вставил небольшую иголку там, где они встречались, и крепко сжал большими плоскогубцами, сплющивая её и делая невозможным снятие браслетов.
«Получите, лорд фон Хесс», — сказал мастер.
Анастасия посмотрела вниз, на свои запястья. На каждом был браслет примерно в два дюйма шириной, с двумя кольцами на каждом из браслетов. Глядя на них, она живо осознала, что это позволит её лорду связывать её руки, как он пожелает. Двумя небольшими кусками верёвки или скобой он может скрепить браслеты вместе, как наручники, или может, используя другое кольцо, привязать её к чему-нибудь руками кверху. Разнообразные варианты способов связывания быстро наполнили её ум, но Анастасия даже близко не представляла, сколькими способами её можно связать, используя эти кольца.
«Теперь, Анастасия, мы отправимся на железнодорожную станцию», — сказал лорд фон Хесс.
«Я догадываюсь», — сказала Анастасия.
«Я догадываюсь, МОЙ ЛОРД», — поправил её барон.
«Я прошу прощения, мой лорд», — сказала Анастасия.
«Это потребует какого-то времени. Обычно новой рабыне требуется пара недель, чтобы усвоить основы. Многие из нобилей говорят, что я слишком добр, что я должен не поправлять рабынь, а просто выпороть плетью, но я не вижу причины наказывать рабыню, которая просто не знает, как лучше», — сказал барон фон Хесс, делая первый шаг.
«Спасибо, мой лорд».
«Основные правила: я всегда твой лорд. Поэтому всегда, когда обращаешься ко мне, ты должна называть меня «мой лорд». Если присутствует другой мужчина благородного происхождения, он просто «лорд», поскольку не владеет тобой. Ты должна всегда ссылаться на себя как на рабыню и никогда не употреблять слова «я» или «меня». Так, вместо «Я прошу прощения, мой лорд» ты должна говорить «Ваша рабыня просит прощения, мой лорд». Понятно?»
«Да, мой лорд».
«Теперь. Первые две недели ты можешь пользоваться моей благосклонностью. Если ты сделаешь какую-то ошибку, я просто поправлю тебя. После того, как эти две недели пройдут, тебя будут наказывать».
«Я… Ваша рабыня понимает, мой лорд», — сказала Анастасия, благодарная за то, что этот лорд оказался неплохим человеком.
«Видишь, ты схватываешь на лету. Далее. Я владею несколькими рабынями — в моём замке в настоящее время находятся двадцать пять, и я купил семерых здесь, включая тебя. Сказать по правде, я планировал купить только шестерых. Я купил остальных вчера, на аукционе вторичного товара, где продаются девушки, уже побывавшие рабынями. Я уже готовился отбыть к поезду, когда увидел тебя. Я подумал: а почему бы нет? — и теперь ты тоже моя», — продолжил барон фон Хесс.