Я соскочил с повозки и отправился в гавань. Но ни один капитан не хотел брать на судно такого маленького юнгу, не имеющего никакого опыта. Мои припасы быстро закончились, а деньги стащил карманник. Я мог бы сдаться и с позором вернуться в поместье, но меня останавливало то, что на обратном пути я мог просто умереть от голода.
Приближающиеся голоса и топот сапог заставили меня отвлечься от воспоминаний. Я поднял глаза и увидел, что скамьи рядом со мной и напротив заняли пьяные моряки.
— Это наш стол, парнишка, — сказал один из них. — Если хочешь спать, поищи себе кровать.
— Но я пришёл первый! — возразил я.
Взрыв смеха. Толчок — и вот я на полу, устланном камышами.
Я подобрал котомку, закинул её на плечо и поднялся.
Толпа в трактире становилась всё более пьяной и неспокойной. Некоторые моряки по-прежнему танцевали, но даже не пытались двигаться в ритме музыки; они раскачивались, спотыкались и кружились. Я юркнул в сторону, чтобы не попасться на глаза жестокому головорезу, но тут же врезался в другого, ненароком выплеснув эль из его кружки. Моряк замахнулся и крепко выругался, а я поспешил раствориться в толпе.
Почему доктор не возвращался? Он ведь сказал «тотчас же». Сколько времени прошло с тех пор?
Я пошёл к лестнице, где в последний раз видел доктора. Пробираясь между моряками, я внимательно смотрел по сторонам и следил за тем, чтобы меня не толкнули и не затоптали. Почти дойдя до лестницы, я заметил знакомое лицо.
Хаук.
Он вернулся.
И другой — худой с фонарём — тоже.
Я вспомнил: Хаук отправляется в Лондон. А это значит, нам ещё, возможно, придётся с ним встретиться… но только не сейчас.
Я выскочил на лестничную клетку и побежал наверх. Лестница оказалась узкой и тёмной, с крутыми неровными ступенями и без поручней. На полпути я обернулся.
Никого. Отлично.
Лестница привела меня на второй этаж. В конце длинного тёмного коридора я различил приглушённый свет, исходивший из слегка приоткрытой двери. Голоса. Двое мужчин в комнате о чём-то горячо спорили, и, кажется, один из этих голосов принадлежал доктору.
Медленно, на цыпочках я приблизился к двери, чтобы расслышать их разговор.
— Я не могу просить его об этом! — сказал доктор.
— Почему нет-то? Если он уводит еду из-под носа у моих работяг-моряков, он должен её заслужить. И мне нужны доказательства, а не твоё дурацкое чутьё.
— Он ни за что не согласится, Рольф. Мы его упустим.
— Ну, тогда просто возьмём его. Не спрашивая.
— Так не получится. Если его принуждать, от него не будет никакой пользы. Он не только не успокоит, медведицу, но и разозлит ее ещё больше.
— Ха! Да он в отчаянии. Беглец, говоришь? Без пенни в кармане? Кстати, кому-то всё равно нужно будет застёгивать на ней шлею. Зверолов сказал…
Голос стал тише, и теперь я слышал только неразличимый низкий гул.
Я подкрался поближе и оказался прямо за дверью. Сердце бешено колотилось и как будто хотело выскочить из груди. Беги, беги, беги. Но я должен был дослушать.
— …может покалечить его, — заметил доктор.
— Что ж, если это произойдёт, мы будем знать наверняка, что мальчишка нам не нужен.
— Если она покалечит его, он не будет нужен никому.
Звучало не очень вдохновляюще. Я хотел было уйти, но тут ударился ногой обо что-то твёрдое. Это оказался ночной горшок. Он с грохотом покатился по коридору, и всё его содержимое расплескалось по дощатому полу.
— Кто там? — раздался командный голос.
Я побежал. За моей спиной послышались тяжёлые шаги. Я бы мог улизнуть, если бы не поскользнулся на мокрой дорожке, оставленной проклятым горшком. Чья-то рука ухватила меня за шиворот, и я больше не мог двинуться с места.
— Что ты здесь забыл, маленький поганец?
— А вот и ты, Артур.
Теперь это был доктор. Меня развернули, и я увидел: он стоял в дверном проёме.
— Вижу, ты уже познакомился с капитаном, — заметил он. — Проходи, парень, нам надо поговорить.
Глава 8
Волчье логово и крысиная нора
У меня не было выбора: капитан не стал церемониться и затолкал меня в комнату, громко хлопнув дверью. У него был длинный кривой нос, холодные пронзительные глаза и белёсые лохматые брови. За его спиной я разглядел узкую кровать и горящий камин.
— Ну? — требовательно спросил капитан.
Я не совсем понял, что он имеет в виду. Может, он хотел узнать, что я делал в коридоре? Или ждал объяснений насчёт медведицы?