— О, очень люблю, это чрезвычайно милые существа!
Он посветлел.
— Это хорошо. Мы пойдем к ним, но до этого я вас на минутку оставлю, извините.
Он сразу же вернулся с мотком троса на плече и проводил меня в загон курдлей, окруженный девяностометровой стеной. Отворив двери, он пропустил меня вперед.
— Можете идти спокойно, — сказал директор, — мои курдли совершенно ручные.
Я очутился на искусственном сцьоргище. Здесь паслось шесть или семь курдлей: отборные экземпляры величиной около трех гектаров. Самый большой, услышав голос директора, приблизился к нам и подставил хвост. Директор взобрался на него и жестом пригласил меня следовать за ним. Когда крутизна стала слишком велика, директор размотал трос, дал мне один конец, и я обвязался. Связанные, мы поднимались около двух часов. На вершине кур для директор молча уселся, явно взволнованный. Я не нарушал молчания из уважения к его чувствам. Через некоторое время он произнес:
— Какой прекрасный отсюда вид, не правда ли?
Действительно, под нами открывался почти весь Тотентам с его башнями, храмами и глазниками; по улицам ползли прохожие, маленькие, как муравьи.
— Вы очень привязаны к курдлям? — спросил я тихо, видя, как нежно директор гладит спину животного у самой вершины.
— Я люблю их, — сказал он просто и посмотрел мне в лицо. — Ведь курдли — это колыбель нашей цивилизации, — добавил он.
На мгновение задумавшись, директор продолжал:
— Когда-то, много тысяч лет назад, у нас не было ни городов, ни великолепных домов, ни техники, ни резервов… В те времена эти добрые, могучие существа выпестовали нас, спасали нас в тяжелые периоды хмепов. Без курдлей ни один ардрит не дожил бы до нынешних прекрасных дней, и вот теперь он охотится на них, уничтожает и губит — какая чудовищная, черная неблагодарность!
Я не осмеливался перебивать его. Через несколько секунд, поборов волнение, он снова заговорил:
— Как же я ненавижу этих охотников, которые за добро платят подлостью! Вы, наверное, видели рекламы охотничьей пасты, не так ли?
— Да.
До глубины души пристыженный словами директора, я дрожал при мысли, что он мог бы узнать о моем недавнем поступке; ведь я собственными руками убил кур для. Желая отвлечь директора от этой щекотливой темы, я спросил:
— Вы действительно так многим им обязаны? Я не знал об этом…
— Как это вы не знали? Ведь курдли носили нас в своем чреве двадцать тысяч лет. Живя в них, защищенные их мощными панцирями от града убийственных метеоров, наши предки стали тем, чем мы являемся сегодня: существами разумными, прекрасными, светящимися в темноте. Вы об этом не знали?
— Я чужестранец… — прошептал я, в глубине души давая клятву никогда больше не поднимать руки на курдля.
— Ну да, да… — ответил директор, не слушая меня, и встал. — К сожалению, нужно возвращаться, меня ждет работа.
Из зоологического сада я поехал эборетом в Галакс, где мне должны были оставить билеты на дневной спектакль.
В центре города снова стали слышны громовые раскаты, все более сильные и частые. Над крышами взметались столбы огня и дыма. Видя, что никто из прохожих не обращает на это ни малейшего внимания, я помалкивал. Наконец эборет остановился у Галакса. Дежурный спросил, как мне понравился зоопарк.
— Очень, очень интересно, — ответил я, — но… о господи!
Здание Галакса подскочило. Два административных корпуса, которые в окно были видны как на ладони, разлетелись от прямого попадания метеора. Я оглох и отлетел к стене.
— Это не страшно, — сказал дежурный. — Поживете у нас подольше, привыкнете. Прошу, вот ваши би…
Он не договорил. Вспышка, грохот, облако пыли, а когда пыль осела, вместо моего собеседника я увидел огромную дыру в полу. Я стоял, словно окаменев. Не прошло и минуты, как несколько ардритов в комбинезонах заделали дыру и прикатили низкую тележку с большим пакетом. Когда его развернули, перед моими глазами предстал дежурный с билетом в руке. Он стряхнул с себя обрывки упаковки и, устраиваясь на вешалке, сказал:
— Вот ваши билеты. Я говорил вам, что ничего страшного. Каждый из нас в случае необходимости дублируется. Вас удивляет наше спокойствие? Но ведь это продолжается уже тридцать тысяч лет, мы привыкли… Если желаете пообедать, ресторан Галакса уже открыт. Внизу, слева от входа.
— Благодарю вас, у меня нет аппетита, — ответил я и, слегка покачиваясь, вышел среди непрекращающихся взрывов и грохота. Вдруг меня охватил гнев.
«Не видать им страха землянина!» — подумал я и, взглянув на часы, приказал отвезти себя в театр.
По дороге метеор разбил эборет, и я пересел в другой. На том месте, где вчера стояло здание театра, громоздились дымящиеся развалины.