Но Демокрит и Диагор были в таком состоянии, что не обратили на это никакого внимания.
Их ввели в большой зал и усадили на скамью, на противоположной скамье расположились воинственные женихи.
Вскоре в зал вошел пышно одетый перс в высокой шапке-митре, с жезлом, увенчанным золотым орлом. Все затихли и уставились на судью.
— Что привело вас ко мне? — спросил Сорах.
Голос судьи заставил вздрогнуть Демокрита. Где он его слышал? Не в Вавилоне ли? На празднике Сакеи? Еще тогда голос судьи, выносившего приговор рабу-бариому, показался ему странно знакомым? Вот и теперь…
Диагор схватил Демокрита за руку.
— Господин! — зашептал он. — Не кажется ли тебе…
Быстрый взгляд, который бросил на них судья Сорах, подтвердил их догадку. Левкипп!..
Персидская одежда сильно изменила его. Но теперь уже Демокрит не сомневался…
Диагор вскочил, ко Демокрит усадил его на место — он понял, что Левкипп не хочет быть узнанным.
Женихи наперебой стали объяснять судье свое дело. Тот поочередно допросил каждого из присутствующих, делая заметки в свитке.
— Как видишь, премудрый Сорах, — сказал Демокрит, — все это чистое недоразумение. Позволь нам продолжать свой путь.
— Нет, — закричали женихи, — жрица Деркето непременно желает получить этого раба в мужья, а он — обманщик и хочет обойти нас!
Судья углубился в размышления, а затем сказал:
— Если человек, называющий себя греком Диагором, случайный прохожий, он вовсе не обязан жениться на жрице, хотя бы она его и поцеловала. Ведь он вовсе не хочет этого. Но если он собирался обманом получить жрицу в жены, то подлежит казни через распятие, как осквернитель святыни. Я должен сам отправиться в храм Милитты и выяснить все на месте. А женихи пусть ждут в Вавилоне моего возвращения.
Женихи встретили такое решение ропотом, но вынуждены были покориться, а Демокрит и Диагор приуныли: Сорах, по-видимому, не хочет по какой-то причине признавать своих друзей, а дело оборачивается для Диагора очень плохо — как можно доказать, что он проник в святилище не нарочно? Им уже виделись трупы распятых на кресте преступников, которые встречались не раз по дороге…
Уныло двигались они снова к святилищу в сопровождении персидской стражи, а Сорах следовал за ними в удобной, богато украшенной повозке.
На одной из остановок к Демокриту подошел стражник и обратился к нему по-гречески. Незаметно для других он передал Демокриту записку. В ней было написано:
«Левкипп говорит Демокриту. Когда прибудем к святилищу, мчитесь на конях изо всей мочи по дороге мимо святилища. Преследовать не будут. Будьте здоровы».
Путникам стало легче на душе. Но оставалось непонятным, что будет дальше с ними и с самим Левкиппом.
Все так и произошло, как писал Левкипп.
Демокрит и Диагор промчались мимо ворот святилища, а стражники остановились в ожидании приказа Сораха. Но вот от ворот священной рощи отделился всадник на лошади и стал быстро догонять их. Когда горячий арабский конь поравнялся с путниками, они узнали в этом всаднике жрицу Деркето. Она, задыхаясь, проговорила:
— Я тебя поцеловала, Диагор, ты мой суженый. Мне противны все другие женихи. Куда бы ты ни направился, я последую за тобой.
Озадаченный Диагор не знал, что и ответить. Демокрит тоже молчал, оба они с досадой смотрели на настойчивую девушку.
В это время вдалеке на дороге появилось облако пыли.
— Погоня! — закричала Деркето. — Скорее!
Но измученные длинной дорогой всадники уже не могли скакать дальше, они осматривались по сторонам, надеясь укрыться от преследователей в густом колючем кустарнике близ дороги. Свернув с дороги, они начали продираться в зарослях. Деркето следовала за ними.
Вдруг они заметили низенькую хижину, которая была сделана из хвороста и обложена сухой соломой и ветками. Хижину почти не было видно, ее заметили, только случайно наткнувшись на нее.
— Спрячемся здесь и переждем погоню, — предложил Демокрит, — ведь Левкипп не желает нам зла и постарается не заметить нас.
Они укрыли лошадей в зарослях, а сами направились к хижине. Деркето вошла первой. Вдруг они услышали страшный крик Деркето. Демокрит с Диагором бросились в хижину: девушка билась в руках какого-то рослого негодяя, а пятеро других окружили вошедших, выжидая, не возьмутся ли те за оружие. Убедившись, что они безоружны, разбойники набросились на них и стали скручивать им руки веревками. Особенно желанной добычей была для них юная, очень красивая девушка.