Егорыч с Альбертом переглянулись:
– Вдумчивый студент попался. Нет, парень, там ни дорог, ни трубопроводов готовых. Зато вот здесь – совсем рядом, болгары взлетно-посадочную полосу катают. Понятен ход мысли?
– Неужели МИГи прилетят?
– Ну, этого нам не скажут, а только FAS (ВВС республики) на сегодняшний день состоят из нескольких стареньких Локхидов и переоборудованных легких самолетов типа Сессна. Есть наши вертолеты Ми-8 и МИ-25. Такая серьезная база им не нужна. А наш сосед Боян всю осень отбирал добровольцев из местных сандинистов и отправлял их в авиационное училище в Болгарию.
– Так он же – инженер на электростанции… – пробормотал Пьер.
– Ага, – рассмеялись Егорыч с Альбертом, – а все мы в Институте Энергетики работаем.
– Ты слушай дальше, – продолжил Егорыч, – проект – стратегический, решили его засекретить. Нашего телефона даже в аппарате экономического советника нет, которому мы формально подчиняемся. Тебе повезло, что в аэропорту ты на главного по безопасности наткнулся – только он нас «пасет». Светлые головы в Москве решили назвать проект «Резервуары» – коротко и понятно. А какой-то яйцеголовый переводчик, вроде тебя, перевел название на испанский как «Tanques», хотя в этом языке и другие обозначения для резервуаров имеются.
Пьер задумался:
– Может, recipientes?
– Может, и так, я в иностранных наречиях не силен, – ответил Егорыч, – да только по-испански слово «tanques» еще и «танки» обозначает. И вот какая картина нарисовалась – страна маленькая, слухи быстро распространяются. Под крышей Института Энергетики, который всеми стратегическими проектами заправляет, работает группа советских специалистов, ни перед кем не отчитывается и по всем ведомостям (питание, проживание, автомобиль…) проходит как «проект Танки». Интерес к нам, прямо скажем, повышенный.
– У кого интерес? – спросил Пьер.
– Видишь ли, правительство Никарагуа ввело безвизовый режим для всех желающих приехать и помочь молодой республике. Со всех концов света сюда рванули добровольцы за революционной романтикой. Тут целые лагеря бородатых живут – французы, немцы, американцы… Все как один в майках с Че Геварой и книжки про Мао Цзе Дуна читают. Кофе помогают убирать, дороги строить… А в результате – раздолье для разведок всех мастей. К нам, в Дом приемов INE, постоянно всякая шушера в гости напрашивается. О солидарности поговорить, пива выпить….
– Провокации надо отводить и протесты заявлять… – пробормотал задумчиво Пьер.
Коллеги рассмеялись:
– Внимательно синий альбомчик листал! В общем, давай – без идиотизма, но с осторожностью.
После этого Альберт вывалил на стол кучу папок с документацией на поставки оборудования из СССР:
– Изучай. Ты таких слов и не слыхал еще, наверное.
Названия у документов действительно были незнакомые: «Bill of Lading», «Packing List», «коносамент»… Но самое интересное было в тексте. Все слова вроде бы были испанские, но смысла никакого не несли. Складывалось впечатление, что кто-то, взяв словарь, механически переводил русские слова, беря первые попавшиеся значения из словарной статьи.
– Это что за белиберда! – заорал Пьер через полчаса попыток что-либо понять.
– Надолго тебя хватило, – ухмыльнулся Альберт, – никарагуанцы сразу с воплями прибегают, когда такое видят. Это умники, вроде тебя, в Москве работают. Давай, записывай номера позиций и артикулы – буду объяснять, где что.
Так, за составлением собственного словаря, время до обеда пробежало незаметно.
– Все, хлопцы, – Егорыч посмотрел на часы, – соблюдайте революционный порядок. Обедать пора!
На часах было 12:00.
– Где обедаем? – бодро спросил Пьер, обрадованный возможностью оторваться от скучных бумаг.
– А обедаем мы дома, – ответил Альберт, – не по чину нам в служебную столовку ходить. Мы же – секретные специалисты, у нас секретная еда!
– Ага, – подхватил мечтательно Егорыч, – и пиво секретное, и рома 100 грамм. Сиеста…
Пьеру определенно начинали нравиться местные порядки.
* * *
Вечером Альберт заглянул в комнату Пьера:
– Пойдем, пройдемся. Окрестности посмотришь.
Уговаривать не пришлось. Пьеру и самому охота было провести рекогносцировку.
– Дмитрий Егорыч, мы – гулять, – крикнул Альберт сидящему с газетой Егорычу.
– Хорошо, но долго не блудите, – ответил тот, – завтра вставать рано – на объект поедем.
Ребята прошли переулками и вышли на оживленную улицу. Из многочисленных кафе неслась явно латиноамериканская музыка, но пели по-английски.
– Это кто поет? – поинтересовался Пьер.