Следующие несколько дней были заполнены бытовыми проблемами. Прежде всего, надо было уволиться с работы без скандала. Перед Новым годом в магазине стояли очереди, один из грузчиков ушел в двухнедельный запой, и директриса без боя трудовую книжку не отдавала – требовала отработать две недели. Пришлось подарить ей индийские бирюзовые серьги.
– Ехай в свои Палестины. Удачи! – сказала она, возвращая трудовую.
– Так и не разобралась, что я не еврей, – подумал Пьер и пожелал ей счастливого Нового года.
Теперь надо было взять билеты в Москву и поискать технические словари у букинистов. Мать составила два длинных списка: «Индия» и «Никарагуа». Необходимо было купить огромное количество бытовых мелочей для отбытия за границу. Носки х/б, лекарства, мыло, стиральный порошок, сувениры, фотопленка, водка, зубные щетки…
– А там это все нельзя купить? – осторожно спросил Пьер, обычно предпочитающий не спорить с матерью.
– Государство оплачивает тебе перевозку 65 килограммов багажа. Зачем тратить валюту там? – мудро ответила она. Пришлось заняться списками. За этой чемоданной суматохой встретиться с Кэт как-то не получалось, хоть и звонил он ей каждый вечер. Неожиданно, дня за три до Нового года Кэт заявила, что встречать будет с родителями: «Так у нас принято…» Пьер не стал возражать – жизнь сама расставляла все по местам.
Новый год прошел на удивление весело. Ели шашлыки, парились в бане, окунались в прорубь с нечеловеческими воплями, пели песни под гитару и даже танцевали на столах. Пьер давно так не веселился. Он постоянно был в центре внимания – жарил и торжественно вносил шашлыки, громче всех орал: «Вот! Новый поворот!», пел скабрезные песенки собственного сочинения, махал вениками в бане, организовал конкурс мужских ног… Про Кэт вспоминать времени не было. Вернувшись в город, он звонил ей несколько раз, но она, ссылаясь на занятость (сессия), от встреч уклонялась.
Подошло время отъезда в Москву. Сестра с бабушкой накрыли стол. Собралась родня и университетский друг Жора. Дядя пытался «вести стол», распределял тосты, но мать постоянно отбегала проверить: где документы? такси вызвали? замок на сумку повесили? Потом как-то расслабилась и успокоилась. Оказалось, что времени до отъезда еще много, пошли воспоминания, как бабушка с дедушкой уезжали служить в Монголию… Жора взял гитару и как-то очень к месту запел: «В далекий край товарищ мой собра-а-лся..» А Пьер все ждал. Кэт знала, что он сегодня уезжает. Могла позвонить, а могла и прийти. Ждал, пока садились в такси, потом ждал на перроне у поезда. Кэт не пришла и не позвонила…
* * *
Москва встретила морозом и сюрпризами. Пьер отправился к указанному в телефонограмме чинуше в ГКЭС (Госкомитет по экономическим связям). Пропуск был заказан, вежливый вахтер объяснил куда пройти. Седовласый мужчина в хорошем костюме пил чай за огромным письменным столом. Застекленный шкаф за его спиной был уставлен скромными, но со вкусом подобранными сувенирами из разных стран. Удивляла тсантса – высушенная человеческая голова размером с кулак с зашитыми губами и надписью по-испански «Добро пожаловать в Перу».
– Заждались мы вас, молодой человек. Заждались…
Мужчина отхлебнул чай и вдруг, перестав улыбаться, спросил:
– Связи в Аэрофлоте есть?
– Разумеется, – на всякий случай ответил Пьер, – а какие проблемы?
Оказалось, что полученная невесть когда выездная виза в синем загранпаспорте Пьера, заканчивалась в следующий вторник. А самолет в Манагуа летал раз в неделю – по понедельникам. И билетов на ближайший понедельник не было. Увы… Следовательно, надо было снова получать разрешение на выезд из СССР, что в те времена было намного сложнее, чем получить визу США или Франции.
– Короче. Вот вам паспорт, вот платежка в Аэрофлот – попытайтесь достать себе билет. Удачи!
Пришлось подключить живущих в Москве одноклассников отца. Этим же вечером, упаковав в пакет с надписью «ГУМ» бутылку армянского конька и огромную коробку конфет, Пьер приехал в кассу Аэрофлота у Крымского моста. Там было душно и тесно. Грустные и усталые люди брали штурмом стеклянную перегородку.
– Анна Васильевна, – заорал Пьер, отыскав нужную ему пожилую даму в форме стюардессы, – вам пакет от Шалвы Геннадиевича.
И перекинул гостинец через перегородку. Профессиональным поглаживанием оценив содержимое, дама отрывисто бросила: