Меня беды и скорби посещали
От дней младенчества до седины;
Я наконец и горе, и печали
Так встречу, как утес напор волны.
Но что? хулы меня ли взволновали?
Чем чувства все во мне возмущены?
Слуга Христов, бесславлен миром, я ли
Лишился вдруг сердечной тишины?
Кто я? ничтожный грешник! А чудесный,
Божественный, господь, владыка сил
Явился ли одетый в блеск небесный?
Нет! в прахе он, светлейший всех светил,
Он в низости окончил путь свой тесный
И дух на древе срама испустил.
А вот сегодняшний:[282]
«Почто я не перунами владею
И грянуть не могу велеть громам?
[Но] Нет! не стерплю: коварному злодею,
Ковавшему погибель мне, воздам!»
Так пьян от [злобы] мести, [слеп] рьян и шумен ею
[очарован ею],
Свирепым, адским жертвуя духам,
О боже мой! пред благостью твоею
[Возносит вопль]
[О боже, — грешный, злобствуя врагам]
Возносит грешник вопли к небесам.
Но тот, который с самого созданья —
Единый был безвинен пред тобой,
Приял неизреченные страданья;
А весь исполненный любви святой:
«Отец мой! отпусти им грех незнанья!» —
Молился за объятых слепотой.
5 марта
Целый день бился над сонетом — и по пустякам, а жаль: предмет прекрасный! Вижу, что сонет не безделица: рифмовать на одни глаголы не хочется, потому что эти рифмы уж слишком легки; а четыре стиха на одну рифму неглагольную на русском языке прибрать довольно трудно. Мне в этом случае поверить можно, потому что я написал около восьми тысяч русских стихов in rime terze,[283] [284] что также не шутка, — но все же rime terze не сонет.
6 марта
Вот сонет, с которым я вчера не мог совладеть:
МАГДАЛИНА У ГРОБА СПАСИТЕЛЯ[285]
Мария, в тяжкой горести слепая,
Назвала вертоградарем того,
Кто, гроб покинув, ей вещал:
«Кого В сем гробе ищешь, плача и рыдая?».
И отвечала: «Тела не нашла я!
Ах, господа отдай мне моего!».
Но вдруг он рек: «Мария!» — и его
В восторге узнает жена святая.
Не так ли, больший, чем она слепец,
Взывал я, с промыслом всевышним споря:
«Почто меня оставил мой творец?».
А ты — ты был со мной [со мною был] и среди горя! —
Я утопал; но за руку, отец,
Ты удержал меня над бездной моря.
Прочел я превосходную проповедь Чирнера «Alle wahre Liebe erhabt sich uber die irdische Schranke»;[286] из читанных мною это лучшая. В ней столько чувства, столько той любви, о которой говорит проповедник, что она, без сомнения, должна служить утешением всякому верующему сердцу.
7 марта
Писал к матушке: 20 числа ее рождение; дай бог, чтобы ее мой письмо застало здоровою; а между тем сердце что-то ноет! [287] [...]
8 марта
Писал к сестрице Юстине Карловне. Наконец, кажется, пришла мне счастливая мысль, такая, которою займусь охотно («Иван, купеческий сын» n'etait qu'un pisaller;[288] я им занимался потому только, что считал обязанностию заниматься чем-нибудь). Начал я сегодня повесть в прозе «Италиянец». Над этим «Италиянцем» мое воображение стало работать, когда я читал глупейшую повесть Арно (или, как сказано в русском переводе, господина Арнода) «Адельсон и Сальвини».[289] «Деревенская библиотека» издан<ия> 1782, где, между прочим, находится и эта повесть, столько же ниже «Путешествия по Австрии» etc., сколько это «Путешествие» ниже самых лучших русских книг 30-х годов.
9 марта
Давно уже сказано, что нет книги, в которой нельзя бы было найти хоть что-нибудь хорошее: так и в «Деревенской библиотеке» нашел я повесть, которая, несмотря на свое заглавие — «Похождение маркиза де Кресси»,[290] несмотря на нестерпимый слог переводчика, — очень недурна.
Продолжаю своего «Италиянца».
10 марта
Продолжаю «Италиянца». Голова что-то болит. Ах, если бы завтра письмо!
11 марта
Продолжаю. В «Деревенской библиотеке» прочел я весьма примечательную статью Дидеро «Разговор отца с детьми своими о том, сколь опасно поставлять свой рассудок выше законов».[291] Дидеро мне известен почти только по репутации; желал бы я познакомиться с ним более.
12 марта
И сегодня я продолжал повесть свою; она довольно подвинулась вперед: завтра отдых; к тому же пора прочесть что-нибудь из Чирнера, а «Деревенская библиотека» — «се сонь де контъ а с'андормир дебу»,[292] — как говаривал К....ъ.
вернуться
А вот сегодняшний... — Черновой автограф сонета «Пасхальный второй», публикуется впервые.
вернуться
...я написал около восьми тысяч русских стихов in rime terze... — Терчинами написана огромная по размерам поэма Кюхельбекера «Давид» (1826-1829).
вернуться
Магдалина у гроба спасителя. — Сонет записан начисто, с одной незначительной поправкой; позже получил название «Магдалина у гроба господня».
вернуться
«Всякая истинная любовь возвышается над земными пределами» (нем.).
вернуться
Далее в автографе дневника следуют две стихотворные строки, тщательно зачеркнутые Кюхельбекером.
вернуться
не что иное, как крайнее средство (франц.).
вернуться
«Адельсон и Сальвини» — повесть французского писателя сентименталиста Франсуа-Мари Арно (1718-1805); ее русский перевод Кюхельбекер читал в издании Н. Новикова «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствия разума и сердца в праздное время» (ч. 3, М., 1782, с. 81-192). О связи романа Кюхельбекера «Последний Колонна» («Итальянец») с этой повестью см. с. 615-616 наст. изд.
вернуться
«Похождение маркиза де Кресси» — повесть французской писательницы М.-Ж.-А. Риккобони де Мезьер, которую Кюхельбекер читал в «Городской и деревенской библиотеке» (ч. 3, М., 1782, с. 193-320).
вернуться
...прочел я весьма примечательную статью Дидеро «Разговор отца с детьми своими о том, сколь опасно поставлять свой рассудок выше законов». — Статья Д. Дидро в русском переводе была опубликована в «Городской и деревенской библиотеке» (ч. 2, М., 1782, с. 137-172).
вернуться
«это сказки, от которых можно заснуть стоя» (франц.).