— Батюшки! Это же белые грибки! — воскликнет кто-нибудь за столом, неся из зеленого фарфора в свою тарелку натуральный, величиной с грецкий орех гриб, облитый лаком маринада, в котором и гвоздика, и душистый перец, и корица, и лавровый лист, и лимонная кислота — все для того, чтобы даже самый капризный, самый разборчивый гость соблазнился и, поймав вилкой скользящий на тарелке, прыткий и упругий лесной плод, сохранивший подлинный цвет, как если бы он только вчера красовался среди слоя рыжих иголок под елочкой, наколов его стальными зубьями, с вожделением великого обжоры и грешника отправил бы, разлюбезного, себе на язык. — Ах, что за чудо! Ох, какой вкусный... Ух! Это невозможно передать. Сплошное блаженство. Они не только вкусные! Как это можно сохранить до сей поры белый гриб, чтоб он сиял всеми своими красками, а? Это же подлинное искусство! Я потрясен! И не рассказывайте, не рассказывайте! — решительно остановит он рдеющую от удовольствия хозяюшку. — Пусть останется это вашим секретом, умоляю вас... Не разглашайте тайну! Разве может простой смертный произвести на свет нечто подобное? Никогда! Поверьте мне! Ах, какие грибы! Ох, как это все вкусно, как вкусно!
А какие пирожки с грибами или с капустой предложит вам хозяюшка! А пышные кулебяки! А маринованная щука или другая какая-либо речная рыба, косточки которой тают на зубах как сахарные, доставляя очередную, опасную уже для здоровья радость ликующему чреву...
Если же вы, несмотря на счастливое отупение и неуправляемую блаженную улыбку, не слетающую с вашего лица, дождетесь еще и чаю, то, уверяю вас, вы не сумеете, вы просто не найдете в себе сил отказаться от толстого ломтя домашнего, секретно изготовленного торта, который сделает вас наконец полным рабом собственной плоти, требующей от вас все новых и новых усилий и даже подвигов.
Нет и не может быть даже капли сомнения, что подвиг вы обязательно совершите, потому что не родился еще на свет такой человек, который смог бы отказаться от торта, начиненного грецкими орехами и имеющего тончайший вкус неведомого до сих пор плода человеческой изобретательности.
Причем шоколадный цвет этого кулинарного чуда перемешается на разрезе с цветом кофе со сливками, а потом и клубничного мусса, слой которого в свою очередь перейдет в лимонную желтизну, заканчивающуюся тонким слоем поджаристой корочки, этим прочным фундаментом роскошного сооружения, на которое никак невозможно любоваться слишком долго.
Нет, друзья мои! Мы забыли русский праздничный стол. Меня спросил как-то один азартный старик, сравнительно недавно ушедший от нас в иные миры:
— А пробовал ли ты когда-нибудь закусывать водку, от холода которой туманится хрусталь, горячим черным сухарем с кусочком горячего костного мозга? А я, бывало, имел такое удовольствие... Или, например, паштет из рябчика с черной икрой? Где уж! Ты безнадежно опоздал, — говорил он, сидя со мной за бражным столиком в хорошем ресторане. — Ах, Зоя, Зоя... — запел он блатную песенку, истекая старческой жалостью ко мне, не вкусившему изысканного паштета.
Я не завидовал ему, познавшему многие ресторанные тонкости, понимающему толк в холодной водке и в изысканной закуске к ней. Все это, конечно, совсем неплохо, и я бы тоже не отказался...
Но все-таки! Что может быть изысканнее, вкуснее и душевнее домашнего стола, когда сама мастерица, не спавшая ночь перед праздником, усталая и счастливая, потчует тебя такими яствами, о которых покойный гурман, возможно, и не подозревал даже, обратив свой взор на другую жизнь и найдя, наверное, в ней тоже свое какое-то удовольствие. Нет! Кроме истинного удовольствия созерцать хозяюшку, которая именно для тебя, такого-сякого, готовила кулебяку с капустой, украшала селедку, пекла пирожки с мясом, колдовала над засекреченным тортом, не говоря уж о том, что еще летом в дождливый какой-нибудь денечек шла в лес за грибами и, отобрав лучшие из них, с безошибочной точностью сварив душистый маринад, залила им банку подготовленных грибочков, белых, подосиновиков, подберезовиков, потерявших в варке свой отличительный цвет, но вдруг вспыхнувших с новой силой, коснувшись секретной тоже дозы лимонной кислоты, подпущенной заботливой хозяюшкой в маринад. Для чего все это нужно ей? А для того, чтобы именно ты, такой-сякой, пришел к ней в гости, званный, как и все остальные, к праздничному столу, и ахнул, увидев и откушав разноцветных грибков, собранных в абрамцевском лесу.
Какое уж тут может быть сравнение с ресторанной прохладой, если даже подносят тебе там горячий черный сухарик с дрожащим на нем кусочком горячего костного мозга... Хотя, конечно! Совсем неплохо, конечно!