Между тем, наевшись и опьянев от свежего мяса и крови, первые люди, среди них были только мужчины, положив руки друг другу на волосатые плечи устроили какой то дикий танец. Громко ухая и неуклюже переступая своими волосатыми ногами они делали поочередно шаги то вправо то влево.
-Ух-ух!!! - громко и зловеще звучало над саванной. По мере продолжения танца крики становились всё громче и всё зловещей, шаги всё быстрее.
-Ух-ух!!! - кричали первые люди, словно бросая вызов невидимому противнику. Ух-ух!!! - разносилось по всей саванне.
Эти крики услышал леопард, сожравший несчастного австралопитека робустуса, услышала их и самка тилокосмила. И хотя оба и были немного голодны, никто из них не решился даже и близко подойти к этим странным двуногим существам. Уж больно грозны были их крики, в них звучала сдержанная сила этих зверей, в них звучал вызов всей саванне.
Закончив свой танец, первые люди начали деловито собираться. В их движениях не было той нервозности и спешки, которую Джордж заметил а австралопитеков. Быстро и деловито отсекали они у убитых австралопитеков руки и ноги своими нехитрыми каменными орудиями.
Причём, как заметил удивлённый Джордж, это были уже не просто камни подобранные ими от случая к случаю в саванне.
Сквозь сильную цейсовскую оптику Джорджу хорошо были видны грубо оббитые с двух сторон зазубренные камни.
-Так вот какие были первые орудия!!! - поразился Джордж, - значит передо мной первые люди!!! - понял он.
-Вот вы то ребята мне и нужны!!! - промолвил тихо сквозь зубы Джордж, - но с ними надо быть осторожным, очень осторожным, - подумал он. И большая рыжая обезьяна бесшумно исчезла, растворилась в необъятных просторах саванны.
Выждав немного, Джордж последовал за ними, предварительно опрыскав себя из красного баллончика.
-А ведь против них и аэрозоль не поможет!!! - пронзила его острая, как молния догадка, - подкрадутся и треснут по башке дубиной и прощай Мари.
-Да! Как мы всё же люди жестоки по отношению друг к другу - размышлял Джордж, следуя за первыми людьми, - всё время воюем между собой. Ну ладно первых людей я ещё могу понять, они напали на несчастных австралопитеков наверное потому что у них не было другой пищи. Но сейчас когда уровень развития техники достиг такого предела, когда выпускаются такие совершенные трактора, комбайны, сельскохозяйственные удобрения.
Отец часто ему рассказывал что, когда он был ещё совсем маленьким мальчишкой, президент страны Рузвельт даже издал специальный закон, согласно которому, фермерам платили за то, что они производят меньше а не больше.
-Вот каких высот достигла наша цивилизация!!! - думал Джордж, - тогда, почему же на Земле случаются войны!?
Тогда почему же мы современные, цивилизованные люди воюем между собой? Ради чего, за какие идеалы мы гибнем? Или у нас у людей агрессивность, желание убивать уже заложено в генах!?
Босния, Герцеговина, Вьетнам, а раньше Вторая Мировая Война!!! Почему, за что полегло там много славных парней???
Во второй мировой войне, защищая неизвестно чьи интересы, погиб и мой дедушка - бравый капитан сухогруза Роберт Тим. Его тело так и не нашли могилой ему стали свинцовые воды Балтики неизвестной ему России. В них навечно остались лежать Роберт Тим и его пароход расстрелянный в упор фашисткой торпедой, когда он в составе каравана PQ-17 вёз сгущенное молоко, галеты, теплую одежду, медикаменты для воющей России.
-Почему, почему мы люди так жестоки между собой!!!! - стучала в его мозгу настойчивая мысль.
Вот и первые люди, они не просто напали на несчастных австралопитеков, они сожрали их, предварительно отрубив им руки и ноги. О как жестоки были они!!!
Здесь, читатель, Джордж был не прав. Мораль как и одежда у людей появится гораздо позднее, когда они встанут на более высшую ступень своего развития. Когда они осознают, что они люди.
Пока же первые люди, только выходили из чрева природы и во многом ещё оставались зверьми. Поэтому австралопитеков они съели не потому, что видели в них врагов, а потому, что видели в них, что видим мы современные цивилизованные люди в мясе, хлебе молоке а именно - источник вкусной и здоровой пищи.
Первые люди споро шли, за ними обливаясь потом в своей шкуре, тащился Джордж. События последних дней всколыхнули в нём такие мысли о существовании, которых он даже и не подозревал.
Первые люди споро шли. Джордж шёл и думал.
Так прошло два дня. На третий засушливый воздух саванны сменился прохладным свежим ветерком и к вечеру первые люди подошли к своей стоянке, располагавшейся на берегу большого озера последовал за ними и Джордж.
А ночью была буря. Влажный холодный ветер зло срывал листья с деревьев, яростно трепал лёгкую палатку Джорджа, но современные материалы выдержали натиск бури, а вот убогое жилище первых людей сопротивлялось недолго.
Под сильными порывами ветра ветки, покрывавшие первобытную хижину разлетелись в разные стороны и первые люди остались совсем без крова. Косые струи дождя вперемешку с ветром хлестали по их волосатым телам.
Жалкие и мокрые, дрожа от холода, сидели они, тесно прижавшись друг к другу и вслушивались в свист бури. Даже детёныши не плакали, глядя совсем не по детски на разбушевавшуюся стихию. Молча, стараясь найти хоть какой нибудь сухой участок на теле матери, ворочались они в их шерсти, причиняя своими движениями и без того измученным матерям большие неудобства.
Не спалось и Джорджу. Лёжа в своей палатке и вслушиваясь в завывание ветра, он думал о Мари.
-Где она сейчас? Что с нею.....
Наконец, лежать ему стало совсем невыносимо и он осторожно вылез из палатки.
Буря бушевала, по прежнему, шёл холодный, пронизывающий до костей дождь. -Даже и луны не видно в такую чёртову погоду, - сквозь зубы, тихо выругался он.
В абсолютно чёрной темноте над ним раскачивались ветви деревьев, падали крупные тяжёлые капли. На всякий случай ещё раз опрыскав палатку аэрозолью, он ненадолго забылся в коротком чутком сне.
А утром засветило солнце. Его жаркие щедрые лучи быстро прогрели остывшую было за ночь землю. Над ней закурился лёгкий парок. Вчерашние тяжелые капли дождя, сверкая на солнце, как драгоценные камни, всеми цветами радуги на глазах у Джорджа таяли, испарялись, скоро они исчезли совсем.
По небу поплыли белые облака. Легкий, чуть слышный ветерок чуть, чуть рябил прозрачное зеркало воды. Ничто уже не напоминало о вчерашних событиях ночи
С наслаждением позавтракав, Джордж поудобнее устроился в своей палатке и принялся наблюдать.
А озеро жило своей жизнью. Громко хлопая крыльями, взлетали утки, степенно, словно ожившие статуи, бродили по его мелководью, заросшему лилиями и кувшинками, голенастые цапли.
Вот одна из них заметила блеснувшую в лучах солнца рыбу. Миг и сильно выгнув назад шею, сделав короткий, как удар фехтовальщика, выпад цапля уже стояла с трепещущей рыбой в клюве.
Чуть дальше в озере плескались бегемоты. С шумом и уханьем погружали они свои огромные тела в его лазурные воды, смывая с себя надоевших насекомых и паразитов.
А на берегу, прямо на самом солнцепеке Джордж с удивлением обнаружил крокодилов. Покрытые тиной и илом они лежали, словно огромные старые коряги, нежась в благодатных лучах африканского солнца. Некоторые их собратья не отдыхали.
Вот одна зазевавшаяся утка слишком близко приземлилась от крокодила. Отчаянно крякая и быстро работая лапками, она поплыла к спасительному берегу, с которого ей было легче взлететь. Но крокодил оказался проворнее. Быстро забурлила вода. И вот на том месте, где только что находилась несчастная утка, возник маленький водоворот. А через минуту на вновь успокоившейся глади озера только плавали её красивые зеленые перья.