Уже в самом низу она кулем повисла на руках. Чуть не теряя сознание от страха, Стелла нащупала ногами опору, обхватила руками круглую мачту и прижалась к ней.
— Эй!
Она подняла голову. Лицо Войда выражало сочувствие и обеспокоенность.
— Еще шаг вниз и ты на месте. Давай, сделай это.
Стелла опустила правую ногу и вместо скобы обнаружила прочную площадку.
— Зацепи карабин.
Точно! Она одной рукой поймала трос около пояса и зацепила у себя над головой за толстое медное кольцо. Держась за скобы, опустилась обеими ногами на площадку. Сдерживаясь, чтобы не закричать, отпустила мачту и развернулась.
Деревянная платформа: шаг в длину и шаг в ширину. Ограда по пояс. За спиной — мачта, уходящая вверх. Над головой висит туша корабля. А вокруг — небо. Облака и ветер. Страшно и одновременно горло перехватывает от восторга.
— Ну как? Живая?
Сверху, надрывая горло, прокричал Войд. У Стеллы нашлись силы только задрать голову и кивнуть.
— Посмотри, позади тебя переговорная труба. И там есть на что присесть. Давай, приходи в себя. Через пол часа доберёмся до перевала.
Голова капитана исчезла, и девушка осталась одна. Нашла раскладной стульчик, присела, и задохнулась от красоты. Страх ещё гулял вокруг, но скоро растворился в набегающем ветре. Запахнув плотнее куртку, Стелла сидела, смотрела вокруг и чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Казалось, она летит. Как птица. Сама по себе. Непередаваемое чувство полета.
— Капитанский мостик — кукушкиному гнезду. Как самочувствие? — за спиной медным раструбом гаркнула труба.
— Всё хорошо, — сиплым голосом выдавила из себя Стелла.
— Приближаемся. Будь внимательна. О любом препятствии докладывай заранее.
Девушка пропустила слова мимо ушей и продолжала купаться в накатывающей эйфории. Смотрела, дышала и потеряла всякое чувство времени. Пока впереди не вынырнула из белого тумана корявая тень. Мертвое дерево, раскинувшее засохшие ветки, как руки, словно пыталось поймать приближающийся корабль. Стелла дернулась, судорожно отыскала переговорную трубу.
— Мостик, тут дерево. Впереди, чуть слева.
Труба захрипела.
— Точнее. Представь, что перед тобой лежат часы. Двенадцать часов точно впереди. На какой цифре дерево?
— На одиннадцать.
— Хорошо.
Корабль качнулся. Чуть накренился и сменил курс. На девушку накатило ощущение полета с новой силой.
— Скала на два часа…
— Препятствие на двенадцать часов…
Стелла летела, щурясь от ветра, изредка кричала в трубу и снова смотрела, не в силах оторвать взгляд от облаков. Позже, с трудом она вспоминала, что к ней спустилась белая крыса и бросила на колени пакет с яблоком, бутербродами и фляжкой горячего чая.
— Эй, старпом! Поднимайся.
Голос капитана вырвал её из прострации. С сожалением она поднялась по скобам через узкий лаз и выбралась на палубу.
— Молодец. Отлично прошли перевал. Иди поешь и спать. У тебя был трудный день.
На негнущихся ногах девушка добралась до камбуза. Под насмешливым взглядом кока поела. И ушла к себе, чтобы всю ночь смотреть сны о полете и ветре, бьющем в лицо.
Глава 7
Бубен, ветер и зубы
Еще ночью Галеот зашел в порт Инвар. В тугой, как натянутый барабан, темноте подошел к пристани. Дежурная смена крыс пришвартовала корабль и перекинула сходни. При свете яркого фонаря, Войд подписал документы у зевающего дежурного по порту и, махнув рукой, ушел в каюту. Корабль заснул. Только белый крыс в кожаном жилете со множеством кармашков остался единственным вахтенным: уселся на борт и до утра играл на губной гармошке тягучие печальные мелодии.
Капитан встал поздно, так что Стелла вся извелась, бродя по кораблю и не находя себе места. Ей казалось, что вчера она показала себя ужасно. Она представляла, как шкипер выйдет, хмуро посмотрит и высадит ее. Отчего она непрерывно дергала себя за чёлку и нервно мерила шагами палубу.
Войд выскочил из каюты внезапно. Бодрый, улыбающийся, в лихо заломленной на затылок треуголке. Бросил девушке: «не отставай» и почти бегом сошел на берег. Дойдя до причальной башни, даже не подумал воспользоваться подъемником, а, перепрыгивая через две ступеньки, слетел вниз.
Стелле стало некогда думать о плохом — все мысли заняла задача не отстать от капитана. Пыхтя, как паровик цвергов, она неслась вниз по лестнице и мечтала только не упасть и не покатиться по ступеням громадной сарделькой. Плотный завтрак, съеденный под настойчивым взглядом Коссы, встал в желудке колом. Пот катился по лицу крупными каплями. А проклятая лестница всё не заканчивалась.