Представив себя свободной птицей, я попытался дышать полной грудью, наслаждаясь нахлынувшими эмоциями.
Сидевший впереди меня гном повернулся вполоборота и, подняв вверх руку, выставил большой палец от сжатого кулака.
Я утвердительно кивнул в ответ и попытался улыбнуться. Механикус тут же успокоился и, подавшись вперед к пилоту, стал что‑то объяснять ей, указывая на возникшее между облаков огромное пятно. Ти несколько раз покачала головой, а затем резко повернула штурвал влево, заложив крутой вираж.
Небесное великолепие закружилось передо мной калейдоскопом размазанных красок, заставив вцепиться в ручки переднего кресла. Меня опять стало мутить. Еще один маневр, сопровождавшийся сильным протяжным скрипом крыльев, окончательно выбил меня из колеи. Я уже не понимал творившийся вокруг хоровод. Лишь подступившая к горлу тошнота и ощущение внутреннего дискомфорта, словно у тебя из‑под ног выбили опору, завладело мной и не отпускало до самой земли.
Приземление было более чем мягким. Не успев досчитать до десяти, я почувствовал небольшую тряску, а когда открыл глаза, увидел очерченную белым следом площадку.
Сглотнув, я попытался избавиться от неприятной заложенности в ушах. Получилось не сразу. «Фонарь» отъехал в сторону. Отделавшись от ремней, я попробовал подняться, но оказалось, что ноги перестали слушаться своего хозяина. Растерянно посмотрел наверх и увидел протянутую руку. Гном вытянул меня из кабины, как рыбку из реки, а потом помог спуститься с крыла.
Земля затанцевала подо мной, видимо, не желая принимать обратно в свое лоно небесного путешественника, и всячески пыталась скинуть с себя, как ненужную вещь. Белый хвост, подставив плечо, объяснил мое состояние таким образом:
- Это земное тяготение, адаптация после первого полета. Ничего, скоро пройдет.
- Мне пойти с вами? - поинтересовалась Ти.
- Нет, не стоит. Мы прогуляемся вдвоем. Ты же не возражаешь, шпунт?
Я молча согласился, пытаясь угнаться за широкими, размашистыми шагами гнома.
Огромная поляна, утопающая в невысокой густой траве, напоминала заброшенную взлетную площадку. Кое‑где виднелись покосившиеся деревянные постройки, полуразрушенные наблюдательные вышки и остовы сгоревших складов. И хотя в западной части еще сохранились ровные полосы, в остальных местах разметка практически исчезла, и лишь проплешины на зеленом ковре еще хранили память о массивных пыхтящих машинах.
- Его называли Кольютас, - заметив мой интерес к здешнему месту, пояснил гном. - Лет сорок назад здесь было не протолкнуться. Авантюристы со всего архипелага слетались сюда, словно мухи на мед. Перегруженная площадка едва справлялась, пытаясь принять всех желающих.
- В чем же был их интерес?
- Рифт, - коротко ответил гном и указал на дальнюю кромку леса.
Массивные кроны деревьев, склоняясь под частыми порывами восточного ветра, напоминали ровный частокол непреодолимой преграды.
Остановившись возле высоченной сосны, гном задумчиво огляделся, словно вспоминая, куда идти дальше, почесал бороду и, подняв указательный палец, прислушался к завыванию ветра. Я не стал ему мешать, отошел в сторону и еще раз посмотрел на взлетную площадку, живо представив, как десятки крылопланов и дирижаблей выстраиваются в ряд, а сотни нагруженных носильщиков вереницей тянутся к двухэтажному каменному зданию, желая поскорее получить разрешительные документы, позволяющие вступить на территорию разлома. Повернув голову, я заметил, что к наезжему тракту подползают кареты с паровыми двигателями, возницы с радостью услуживают хорошо одетым господам. В моем воображении на месте заброшенного городка кипела жизнь и царило благоденствие.
О Рифте я впервые узнал от преподавателей приюта. «Место, где земля разверзлась в стороны», - так называл разлом наш первый учитель Тингус‑Фрес - маленький, вечно кашляющий орк, который в свое время был заядлым путешественником. По непонятной мне причине, он нарек здешние места Гиблой Трясиной, сравнивая открытие новых паровых месторождений с золотой лихорадкой. Гораздо позже я узнал, как он был прав. Только суть этого парящего в небесах золота оказалась куда страшнее желания обогатиться, добыв себе крохотный сверкающий металл.