— Замолчи ты, старый петух! — крикнул он. — Не то я спущусь вниз и ощиплю тебя, как рождественского индюка!
И долго еще продолжал изрыгать проклятия, такие цветистые, что Генерал, решив, что вот-вот начнется война, приказал зарядить пушки. Но Серебряное Перо взял в рот трубку и замолчал, а потом даже сладко задремал. К слову сказать, он всегда спал с трубкой во рту.
Глава IV
НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАТЬ
На следующий день Франческо вернулся, и его печальные глаза снова были устремлены на Голубую Стрелу. Пришел он и на второй день и на третий. Иногда он останавливался у витрины всего на несколько минут и потом, не оборачиваясь, убегал прочь. Иногда простаивал перед витриной долгие часы. Нос его был прижат к стеклу, а русый чуб спускался на лоб. Он ласково посматривал и на другие игрушки, но было видно, что его сердце принадлежит чудесному поезду.
Начальник Станции, Начальник Поезда и Машинист очень гордились этим и с важным видом поглядывали по сторонам, но никто не обижался на них за это.
Все обитатели витрины были влюблены в своего Франческо. Приходили другие дети, которые тоже подолгу рассматривали игрушки, но обитатели витрины почти не замечали их. Если Франческо не появлялся в обычное время, Начальник Станции нервно ходил взад и вперед по рельсам, бросая тревожные взгляды на часы. Капитан беспрестанно плевался и изрыгал проклятия. Сидящий Пилот высовывался из аэроплана, рискуя упасть, а Серебряное Перо забывал курить, так что трубка его ежеминутно гасла, и он тратил целые коробки спичек, чтобы разжечь ее вновь.
И так все дни, все месяцы, весь год.
Фея ежедневно получала целые пачки писем, которые она внимательно читала, делая заметки и подсчеты. Но вот писем стало столько, что требовалось полдня только на то, чтобы открывать концерты, и в ширине поняли, что близится день подарков — Новый год.
Бедный Франческо! С каждым днем его личико становилось все более грустным. Нужно было что-то сделать для него. Все ожидали, что Начальник Станции Голубой Стрелы предложит что-нибудь, подскажет какую-нибудь идею. Но тот только снимал и снова надевал свой берет с пятью нашивками или смотрел на носки своих ботинок, словно видел их впервые.
Глава V
ИДЕЯ КНОПКИ
Идею — кто бы мог подумать! — подал тряпичный пес.
Бедный Кнопка, никто никогда не обращал на него внимания, потому что, во-первых, трудно было понять, какой он породы, а во-вторых, он все время молчал как рыба. Кнопка был робок и боялся открыть рот. Если какая-нибудь мысль приходила ему в голову, он долго раздумывал, прежде чем сообщить ее друзьям. А впрочем, с кем он мог говорить-то? Куклы были слишком элегантными синьорами, чтобы обращать внимание на пса, принадлежащего бог знает к какой породе. Свинцовые солдаты не отказались бы поговорить с ним, но офицеры, конечно, не разрешили бы им этого. В общем у всех была какая-нибудь причина не замечать тряпичного пса, и тот вынужден был молчать. И знаете, что из этого вышло? Он разучился лаять…
Вот и на этот раз, когда он открыл рот, чтобы объяснить им свою блестящую идею, раздался такой странный звук, средний между кошачьим мяуканьем и ослиным ревом, что вся витрина разразилась смехом.
Только Серебряное Перо не засмеялся, потому что краснокожие не смеются никогда. А когда другие кончили смеяться, он вынул трубку изо рта и сказал:
— Синьоры, слушай все, что Кнопка говорить. Пес всегда мало говорить и много думать. Кто думать много, мудрая вещь говорить.
Услышав комплимент, Кнопка покраснел от головы до кончика хвоста, откашлялся и объяснил, наконец, свою идею.
— Этот мальчик… Франческо… Вы думаете, он получит в этом году от Феи какой-нибудь подарок?
— Не думаю, — ответил Начальник Станции. — Его мать больше не приходила сюда, и писем она больше не пишет — я всегда внимательно слежу за почтой.
— Ну вот, — продолжал Кнопка, — мне тоже кажется, что Франческо ничего не получит. Но я, по правде сказать, не хотел бы попасть к какому-нибудь другому мальчику.
— Я тоже, — пробормотал Желтый Медвежонок, почесывая затылок.
— Мы тоже, — сказали три марионетки, которые говорили все хором.
— А что вы скажете, — продолжал пес, — если мы преподнесем ему сюрприз?
— Ха-ха-ха, сюрприз! — засмеялись куклы. — Какой же?
— Замолчите, — приказал Капитан, — женщины всегда должны помалкивать.