- Вы будете лицом марки на протяжении пяти лет. - Крыс подхватил меня под руку. - Идемте же, нас ждут. График очень напряженный.
Цепкие руки человека-крыса ухватили мой локоть и направили по коридору. Я бросил случайный взгляд на его руку, ожидая увидеть крысиную лапу. Страх мой оказался напрасным. Руки выглядели вполне себе по-человечески.
Мимо нас проходили многочисленные пассажиры корабля и его работники. Слух про меня, кажется, дошел до всех. Я удостаивался любопытных взглядов, а со стороны женщин со звериными головами еще и соблазнительно-завлекающих. Причем, все женщины, посылающие мне взгляды, имели головы животных, относящихся к семейству кошачьих. Их желтые и зеленые глаза обладали колдовской силой, заставляющей мое мужское естество тянуться к ним. Странно, но их внешность не отталкивала меня. Если бы не настойчивые подталкивания крыса, моя прогулка могла закончиться в сетях обладательницы магических глаз.
- Не расскажете мне, какие сейчас отношения между кошками и крысами? - Простовато спросил я.
- Я так понял, вас интересуют не животные, а люди, определившиеся с выбором?
- Да, простите, я могу просто не понимать, на какие темы в вашем обществе существует табу, поэтому могу нечаянно обидеть вас.
Крыс задергал усами. Мне показалось, что он изображает смех.
- Основа взаимоотношений "определившихся" и состоит в том, что мы с пониманием относимся к выбору каждого. Человек не сумевший победить в себе чувство неприятия, не сможет начать трансформацию головы.
- Ах вот оно что! - До меня начало все проясняться. - Получается, что отращивание головы животного является следствием принятия определенной точки зрения, основой которой является принятие выбора другого.
- Как-то так. - Ответил крыс.
- Как интересно. А как происходит выбор головы. Он осознанный?
- Нет. Выбор головы, это отражение доминирующих черт характера, присущих данному животному.
- Здорово. А какие черты характера присущи вам? - Это могло показаться покушением на личное пространство, но мне было очень интересно.
- Хитрость и способность к выживаемости.
- Понятно. А "неопределившиеся" так и ходят с человеческими головами?
- Да. - Крыс не стал развивать дальше эту тему. - Мы пришли.
Это была не каюта, а большая комната. Часть ее занимало оборудование, вокруг которого суетились люди. В другом углу, как-то нарочито отделенном от всего остального находились несколько столиков. За ними находилась стойка, а за ней большая картина, имеющая прекрасную пространственную перспективу. Не приглядываясь можно было подумать, что это на самом деле продолжение комнаты.
- Так, мистер Гулливер, вы занимаете место за этим столиком, держите в руках бургер и счастливо улыбаетесь в сторону камер. - Ко мне подошел человек невысокого роста с головой бобра. Одет он был броско, и как будто намеренно неряшливо.
- Куда? - Я не понял, что такое камеры. В мое время это были комнаты в тюрьме.
- Вон туда. - Бобер показал пальцем. - И счастливо улыбаетесь.
Ко мне подошла девушка с головой лисы, повозила кистью по моему лицу, поправила одежду. Другая, с головой козы, надела мне на голову шляпу, чем-то напоминающую ту, что была у меня когда-то. Подбежали еще несколько девушек, одетых в одинаковую одежду, белые рубашки и оранжевые передники с одинаковым рисунком. Этот рисунок здесь был везде: на стенах, посуде, колпаках и даже на кепи бобра. Я предположил, что это геральдическое изображение чьего-то богатого дома. Девушки в передниках облепили меня. Одна из них протянула мне булочку, разрезанную пополам. Между половинками выглядывали куски травы, красного соуса и еще чего-то, что я не мог определить.
- Мистер Гулливер, берите из рук девушки бургер и несите его к своему рту. Потом кусайте. Понятно?
Признаться, было совсем непонятно. Не то, что мне надо было совершить простое движение, а то, с какой целью. Мне было бы гораздо понятнее, если бы меня попросили устроить чтения моих книг. Зачем путешественнику кусать этот самый бургер в театральной обстановке.
- Камера. Мотор! - Громко произнес бобер. - Несите ко рту и кусайте!
Я протянул руку к булочке, взял ее и откусил. Начинка между половинками булочек имела кислый вкус. Его, как я понял, давал красный соус, за соусом чувствовалось что-то неопределенно безвкусное. Мне опять показалось, что предназначение всех специй в блюдах из будущего скрыть отсутствие вкуса основных ингредиентов.
- Мистер Гулливер, ваше лицо должно выражать радость, а вы сквасились, будто проглотили лягушку.
- Простите, мне показалось, что это бутафорский сэндвич. Может быть, называя его бургером, вы имели ввиду, что он имеет такой же неприятный вкус, как немецкий горожанин?
Бобер закатил под лоб свои маленькие глазки и выставил на обозрение оба резца.
- Мистер Гулливер... - Начал он в снисходительном тоне. - Не пытайтесь привязать ваши древние понятия к современным. Бургер, это булка с котлетой посередине, а никакой не немец. И вкус у него отменный. Миллионы людей выбирают его в качестве основного источника питания. Миллионы ошибаться не могут, у него прекрасный вкус.
Мне стало жутко неловко.
- Простите, наверное, дело в том, что я не привык к такой пище.
- А вы и не привыкайте. У вас миллионный контракт, поэтому улыбка не должна сходить с вашего лица даже по этой причине.
Я почувствовал в его голосе хамство. Этот человек с головой бобра дал понять, что относится ко мне, как к работнику, открыто напоминая о деньгах. К тому же делал он это в вульгарном тоне, оскорбляющем мое достоинство. Дорожить деньгами я не собирался, равно, как и задерживаться в будущем навсегда. В этом плане я был свободен от всех обещаний, данных мною в письменном виде.
- Уж не потому ли вы отрастили себе голову бобра, вместо человеческой, что такие понятия, как этикет и уважение среди подобных животных не распространены? - Ответил я с вызовом, готовый в случае продолжения эксцесса применить кулаки.
Человек-бобер не ожидал от меня такого ответа. В каюте, где происходило представление, воцарилась гробовая тишина. Взгляды присутствующих перескакивали с меня на бобра и обратно. Человек-бобер вскочил. Я сжал кулаки и приготовился дать ему отпор, но драки не случилось. Мой оппонент выскочил в дверь. Его частые шаги быстро удалились.
- Простите меня, не сдержался. - Я попросил прощения перед всеми.
Все молчали, а мне было так неловко, что хотелось провалиться под землю.
- А вам правда бургер кажется невкусным? - Спросила девушка с головой лисы.
- Правда. Но я откушу еще раз, может быть, я не распробовал.
И на этот раз, я не почувствовал в его вкусе чего-то особенного. То, что должно было быть котлетой, напоминало по вкусу измельченный кожаный ремень. Его мне приходилось есть однажды, когда умирал с голоду в одном из своих неописанных путешествий.
- Из чего эта котлета? - Спросил я.
- Говядина. - Ответила девушка в переднике, с кучерявой головой барашка. - Возможно, вы стоите на пути выбора вегетарианства? У нас есть отличные бургеры из соевых котлет. Попробуйте?
- Нет, вегетарианство в моем возрасте противопоказано. Я съел столько говяжьих котлет в своей жизни, даже из старой говядины и некастрированных быков, но вот такого отвратного вкуса еще ни разу не встречал. Причем, его отвратность в том, что котлета не имеет никакого вкуса. Ее можно есть только под угрозой голодной смерти.
- Я с вами не согласна, мистер Гулливер. Мне очень нравятся наши бургеры, они вкусные, в них много зелени, сыра, картофеля и котлета имеет превосходный вкус.