Она порекомендовала мне «второй класс», рассказав про отдельные каюты и про эмульсионный душ. Все, как в первом, как она объяснила, только каюта поменьше. И обед в судовой кают-компании. Зато почти вдвое дешевле первого класса.
И я сказал, что согласен, и она дала мне красивую бумажную штуку, которая вся переливалась и светилась когда к ней прикасаешься. Анупам икнул и объяснил, что это есть «билет».
И вот мы пошли на «посадку». Анупам предложил «выпить на дорожку». И мы выпили. Там была такая стеклянная стена, где все отражалось, и мы с Анупамом тоже. И много-много ярких бутылок. Когда мы сели за столик, Анупам сказал, что я замечательный человек. Настоящий белый сахиб, не то что эти козлы в форме. Что ему никогда не приходилось встречать такого отзывчивого военного. И попросил передать привет его сестренке. И еще дал мне для нее малюсенький пластиковый пенальчик. Пообещал, что сестра меня сама встретит в порту и снова назвал меня «сэром». И даже поцеловал меня в лоб. Я тоже хотел его поцеловать, но Анупам опять начал икать, а потом плакать, и я передумал. Он попросил меня, если кто-то будет про коробочку, — так он назвал пенал, — спрашивать, чтобы я отвечал что это «личные вещи».
Я как следует напрягся и запомнил.
Так мы и дошли до стеклянного коридора, где нас встретили мужчины в форме.
Один мужчина за стойкой тихонько сказал другому, когда я дал ему свой жетон:
— Эй, Гус, глянь-ка! У парня не все дома и билет на «Синюю стрелу». Что делать будем?
Наверное, он думал, что я не слышу. Но я услышал. Я подошел к нему ближе, к самому стеклу и сказал:
— Капитан Уэллс. Личный номер 93/222/384.
Ну, и так далее. У меня теперь это хорошо получаться стало. Просто от зубов отскакивает. Я так прямо встал, что даже палуба качаться почти перестала.
И второй мужчина в форме посмотрел на экран, и сказал сквозь зубы:
— Если у человека есть деньги на второй класс «Синей стрелы», какое тебе дело, что у него с чердаком? Ты где — нибудь видел сумасшедших, которые могут надраться до чертиков и после этого свой личный номер помнить?
И потом — уже громко, — мне:
— Добро пожаловать, сэр! Прошу вас выложить на этот стол все металлические предметы, а также оружие и химические вещества. Что это за предмет?
И я ответил, как учил Анупам:
— Личные вещи.
А потом вместе с другими людьми я сел в уютный автобус. И мы поехали куда — то по широкому полю. И люди вокруг меня посторонились, чтобы мне было не так тесно. И я сказал им «спасибо». И улыбнулся. А потом автобус качнуло, и я сильно ударился головой.
А Анупама со мной не пустили. Когда он сунулся меня проводить, мужчина в форме сказал ему:
— Опять надрался, обезьяна вонючая!
И вытолкал его из коридора. И он остался. А я поехал.
Вот так и началось мое путешествие. Путешествие в поисках любви.
Глава 15
Знакомство с традициями, или баронессы тоже люди
Когда я проснулся, то поначалу не понял, где я оказался. Непривычно узкая кровать, а края у этой кровати загнуты вверх. И еще зачем-то ремень сверху. Начинается внизу и заканчивается в стене. А потом я вспомнил, как упал однажды с кровати, и решил, что это очень удобная штука. С таким ремнем нипочем на пол не свалишься.
И все же комнату, где я оказался, я никак узнать не мог. Маленькая какая-то, один шаг от кровати — и сразу стенка. Сама стенка мягкая на ощупь и теплая. И светится вверху. Оттого в комнате совсем светло. Когда я с кровати встал, она сразу съежилась и исчезла, а на ее месте выросло кресло и маленький стол. А сам я оказался в смешной полосатой одежде. И тут голос мне сказал, что это «пижама». Как будто от этого мне понятней стало.
Еще голос мне напомнил, как я тут оказался. Теперь я понял, почему у меня голова болит. Я так безобразно вел себя вчера, что даже мурашки по коже побежали. Когда я все вспомнил, то уселся в кресло с ногами и колени подогнул. И руками их обнял, и к ним щекой прижался. Даже захотелось плакать, так мне стало стыдно. Потому что, когда мы летели в «челноке», я никак не хотел пристегивать ремень. И красивая девушка в форме долго меня уговаривала. А я все улыбался и норовил ее обнять. А потом начал напевать. Да что там напевать — я начал в голос песни орать. Даже Дженис Джоплин изобразить пытался. Что самое странное, у меня получалось. Мне даже хлопать начали, и улыбаться. А я им говорил, что всех их люблю. И хотел всех поцеловать. А потом меня стало тошнить. И тут как раз переключили «гравитацию», и больше мне уже никто не улыбался. Потому что все были жутко испачканы. И девушка меня все же поймала и при помощи строгого мужчины в синей форме с шевронами, пристегнула к креслу. Я помню, она была очень сердита. Хотя виду не показывала. И кто-то опять назвал меня придурком. А потом меня привели сюда, заставили выпить горькой воды и уложили спать. И даже пижаму на меня надели. Так что теперь ясно, где я. Я лечу на планету Кришнагири Упаван.