Я подумал, что больше никогда не увижу Генри. И Сергея. И Лотту. И Кати. И даже Ахмада из нашего магазина. Когда я это понял, мне поначалу стало страшно. Но потом голос меня успокоил. И я подумал — ведь там, куда я еду, я стану счастливым человеком. Мне никто не будет нужен, никто не назовет меня идиотом. А еще я вспомнил, как Анупам рассказывал мне про красивых и добрых девушек, которые только и ждут, чтобы кого-нибудь полюбить. И я представил, как одна из них — красивая, стройная, обнимет меня и посмотрит мне в глаза. И улыбнется. И тогда я пойму, что это такое — «любовь». Может быть, моя девушка будет проделывать со мной такие же приятные штуки, как в том доме с кожаной мебелью, и мне будет так же здорово, и при этом не нужно будет никому ничего отдавать. Потому что когда любовь — это значит, что деньги не нужны.
И с такими мыслями я встал и стал осматриваться. Одежду свою я нашел в маленьком шкафу. Протягиваешь руку — он распахивается и одежда выезжает тебе навстречу. Кто-то ее уже почистил и выгладил, пока я спал. А с другой стороны — тоже шкафчик. Только одежды там нет. Когда к нему прикасаешься — он так же распахивается, и в нем зажигается свет и рисунок человек на стенке. И я понял, что это не шкаф. Потому что людей в шкафу не хранят. И тогда я туда зашел, то двери за мной съехались, и отовсюду стала мокрая пыль на меня лететь. Сначала с пеной, а потом просто так, из одной воды. Мне здорово понравилось так стоять, только пыль недолго летела, а в меня со всех сторон начал дуть горячий ветер, и вмиг меня высушил. И я вышел оттуда совсем чистый. А в другом шкафчике я нашел зубную пасту и пену для бритья. Они были совсем крохотными, всего на один раз. И еще там было зеркало.
Когда я оделся, то сел в кресло и стал ждать. Чего — я сам не знаю. Но что-то же должно произойти, верно? Если тут все так устроено, что сначала тебя моют, потом бреют, а потом одевают, то, наверное, и поесть скоро дадут. Со всеми этими переживаниями я здорово проголодался. Сейчас я съел бы даже мяса «со вкусом, идентичным натуральному», которое мне всякий раз подсовывал мальчишка Ахмад. И только я так подумал, как из стены раздался негромкий голос. Он спрашивал, можно ли ему войти. Конечно же я ответил, что да, можно.
И тогда кусок стены за шкафом уполз вверх и в комнату вошел мужчина в белой одежде. Волосы у него так блестели, что в них отражались светильники. А на груди у него был большой такой синий знак с белым номером. И мужчина назвал меня «сэром». И попросил, чтобы я называл его Владом. Прямо так и сказал:
— Зовите меня Владом, сэр! — и еще: — Я покажу вам лайнер, если вы не против.
Конечно же, я был не против. Наоборот, мне стало очень интересно. Раньше я никогда не был на «лайнере». Впрочем, может и был, но просто не помню. Да и какая теперь разница?
В общем, стал я с этим Владом по коридорам ходить, а он мне все вокруг показывать. Рассказал, что у них тут «давние традиции». И что в традициях компании и экипажа всем новым пассажирам устраивать экскурсию по судну. То есть не всем, конечно, а только тем, кто не ниже второго класса. И он водил и водил меня без конца, и навстречу нам много людей попадалось. И многие из них мне улыбались. Особенно женщины. Не из вежливости. Я-то знаю, как из вежливости улыбаются. Они на меня смотрели, не мигая, и улыбались. Скромно так, как будто стеснялись. А когда я им улыбался в ответ, они мне вслед оглядывались и шептались друг с дружкой. А вот мужчины на меня отчего-то глядели хмуро, и взгляда не отводили. Влад сказал, чтобы я не тушевался и побыстрее в курс дела входил. Что они во мне какого — то «конкурента» видят. И что это тоже здесь «в традициях». А голос мне подсказал, что традиции — это «элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах и социальных группах в течение длительного времени». И от этого я еще больше запутался.
Коридоры в этом самом «лайнере» были все какие-то изогнутые. Мыпостоянно куда-то поднимались, будто шли по огромной спирали. А по бокам коридоров было множество дверей. Иногда там встречались большие открытые комнаты с множеством людей, они стояли парами и разговаривали. И я заметил, что многие женщины так на мужчин смотрят, будто у них «любовь». Пристально-пристально. И улыбаются при этом загадочно. А мужчины держат их за руки или за талию. Я даже видел, как некоторые парочки целуются. А Влад сказал, что это «оранжерея» и что тут много уютных укромных уголков.