И тут Влад объявил:
— Дамы и господа, представляю вам пассажира второго класса Юджина Уэллса, каюта номер семьдесят семь, офицера наших доблестных вооруженных сил, которые недавно отразили вторжение на Джорджию.
И все вокруг начали хлопать в ладоши, словно я им песню спел. И что-то во мне вдруг заставило меня головой коротко кивнуть. Отчего-то я понял, что раньше часто так кивал. Уж очень отточенным это движение у меня вышло. И мне снова захлопали.
А потом Влад начал всякие глупости говорить. Как будто в магазине меня продавать.
— Что ж, уважаемые дамы, пришла пора по нашей традиции найти новичку наставника. Предупреждаю: он голоден, как зверь. И лучше нам эту процедуру не затягивать. — Почему-то мне показалось, что это его «голоден» прозвучало двусмысленно. — Кто желает задать вопрос господину капитану?
Мужчины, все, как один, взяли меня на прицел. Я просто чувствовал, как их взгляды в меня упираются. А женщины меня рассматривали, будто я насекомое в альбоме. Наконец, один мужчина спросил:
— Капитан, куда вы летите?
— На Кришнагири, — ответил я.
— А что вы любите больше всего? — спросила женщина с узким лицом и короткими черными волосами.
А я ответил:
— Музыку.
— Какую именно? Фьюжн, классику, новую классику, нео-джаз, природные ритмы?
— Я люблю Дженис Джоплин.
Тут все на время примолкли. И даже с уважением на меня посмотрели.
— А с какой целью вы туда летите, Юджин? — спросила другая женщина.
Я повернулся к ней, подумал, и сказал правду:
— Чтобы найти свою любовь.
Я больше ничего не сказал, клянусь! Но все вокруг, как сумасшедшие, стали хлопать в ладоши и смеяться, и что-то кричать, так что даже музыка стала не слышна. А я стоял и краснел. И клял себя на все лады. Все-таки я и вправду недоумок. Разве будут люди так себя вести после слов нормального человека? А когда все успокоились, Влад хотел сказать что-то еще, как вдруг какая-то женщина встала из-за столика возле фонтана, и сказала квадратному мужчине во фраке, что рядом с ней сидел:
— Пошел к черту, извращенец. Видеть тебя больше не желаю.
И подошла ко мне. И все вокруг отвернулись, и сделали вид, будто ничего не слышали. А мужчина стал пунцовым и так на меня посмотрел, что едва дырку во мне не прожег. И пока та женщина шла ко мне, я от нее взгляда не мог отвести. Платье у нее все просвечивало, и в то же время не разобрать было, что под ним, а все тело было такое, ну… в общем, не словами не описать. А глаза ее оказались темно-серыми. Я сразу даже не понял — красивая она, или нет. Она была просто не как все. Совершенно другая.
Она подошла, взяла меня за руку и сказала:
— Слава богу, нашелся человек, способный называть вещи своими именами. — И потом Владу: — Заканчивайте балаган. Я беру над ним шефство.
И Влад как-то скукожился и увял.
— Как вам будет угодно, баронесса, — повернулся ко мне и хотел представить ее: — Капитан, имею честь…
— Я сказала: заканчивайте, — жестко повторила женщина.
И Влад заткнулся, и встал у стены, где остальные люди в белом выстроились. А баронесса подхватила меня под руку и потащила к свободному столику у стены, рядом с деревьями. Рука у нее была сильная, как у мужчины.
— Идемте, Юджин. Я коротко введу вас в курс дела, пока вы в этом болоте не утонули.
И все опять сделали вид, будто ничего не слышали. Только некоторые мужчины смотрели на мою спутницу… ну, как я на еду за стеклом, когда сильно голоден, а магазин еще закрыт.
И когда мы уселись, и разговоры за другими столиками из-за музыки стали не слышны, баронесса сказала:
— Зовите меня Мишель. Без всяких этих «фон».
— Как скажете, Мишель, — неловко ответил я. Руки мне мешали все время, и я никак их пристроить не мог. Уж больно все вокруг белоснежным было.
— Юджин, мне показалось, или вам тут не по себе? — в упор взглянув на меня, спросила баронесса.
— Мне не слишком уютно, когда вокруг столько людей, — ответил я и покраснел.
— В этом мы с вами похожи. Терпеть не могу этот порноспектакль, — не слишком понятно сказала она. — Будьте моим кавалером. Пожалуйста. Хотя бы ненадолго. Мне до смерти хочется поговорить с живым человеком, а не с ходячим членом.
Я опять не все понял. Но она так это сказала, и глаза у нее были такими внимательными, что я машинально ответил: