Эти глаза! Огромные бездонные ямы! Пока священник смотрел в них, они становились все больше. Еще больше! Глит был уже в нескольких футах, топор лежал на его плече, щит прикрывал грудь. Но человек видел только глаза, круглые, источавшие ненависть; они словно росли и росли, пока не заслонили весь мир. Вдруг раздался пронзительный женский крик. Лучар! Наваждение исчезло, глаза лемута сократились до обычного размера, и Иеро вернулся к действительности. Еще мгновение — и было бы слишком поздно.
Метса спасла быстрая реакция — природный дар, усиленный годами тренировок. Его первый учитель воинского мастерства, старый сержант из Стражей Границы, всегда говорил: «Переходи в ближний бой, парень, особенно если противник сильнее тебя физически или фехтует лучше. В двух дюймах от тебя он не станет делать пируэтов с мечом. Тут все решает скорость. И удача».
Мимо левой щеки просвистел топор. Священник успел уклониться и, не пытаясь ударить в ответ, просто оттолкнул лемута щитом. Иеро пришлось опустить голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. Только не смотреть в зрачки!
Гипноз! Никакой ментальный барьер не защищал от него! Эта тварь оказалась поразительно умной и умелой. Если бы не крик Лучар, думал священник, лежать бы ему сейчас с разрубленной головой.
Теперь он боролся с чешуйчатым монстром, отражая щитом удары топора. Его противник тоже использовал щит. От глита исходил неприятный мускусный запах, а от кожи, казалось, веяло холодом, свистящее дыхание было зловоннее склепа. Он вертел головой, стараясь поймать взгляд человека. И он был силен, Боже, как он был силен!
Священник напряг мышцы и, снова толкнув глита щитом, быстро отскочил назад. Опять просвистел топор, рассекая сырой воздух перед его лицом. Иеро окинул взглядом противника, стараясь не встречаться с ним глазами, внимательно наблюдая за движениями мускулистых рук. Затем передвинул щит, стараясь полностью прикрыть тело, и опустил вниз вытянутую руку с мечом. Смутно, словно сквозь сон, он слышал лязг оружия по другую сторону кабины и рев Клуца, бушевавшего в своей загородке и рвавшегося на помощь хозяину.
Монстр двинулся вперед, высоко подняв топор и открылся для удара снизу. Многолетняя привычка ловить миг атаки по выражению глаз противника сейчас только мешала Иеро. Ему приходилось постоянно бороться с этим доведенным почти до автоматизма рефлексом.
Глит атаковал. Его топор ринулся вниз в сокрушительном размахе, и священник отскочил назад, готовый к резкому выпаду, когда оружие врага ударило о палубу. Могучая рука монстра выпрямилась, и лезвие топора сверкнуло возле колен Иеро. Почти инстинктивно он подпрыгнул, но лемут успел сильно толкнуть его щитом, отбросив к бизань-мачте, и с отвратительным хриплым воем ринулся к человеку, вновь замахиваясь топором. Он уже торжествовал победу, надвигаясь на скорчившегося у мачты противника.
Это была минута, которой ждал Иеро. Распрямившись, словно стальная пружина, он швырнул свой щит, как метательный снаряд, над самой палубой. Окованный медью край тяжелого диска ударил глита по ногам. Тот рухнул ничком на палубу, выбросив вперед руки и ударившись безносой мордой о дерево настила. Когда монстр попытался встать, тяжелый короткий меч раскроил его чешуйчатый череп. Хлынула кровь, и глаза мерзкого творения Нечистого закрылись навсегда.
Священник подхватил свой щит и, огибая загородку Клуца, бросился к другому борту судна, где еще звенела сталь. Странное молчание команды и напряженные взгляды людей подсказали ему, что там дело плохо.
Так оно и было. На глазах Иеро капитан Гимп отразил удар пиратского меча, но едва не напоролся на длинный кинжал, который его противник держал в левой руке.
— Я здесь! — крикнул Иеро. — Придержи мерзавца на секунду, сейчас я о нем позабочусь!
В этом не было нарушения правил. В подобных парных поединках выживший в одной из схваток мог помочь товарищу, и это обычно решало исход дела.
Голос Иеро, казалось, вдохнул новые силы в коротышку-капитана. Хотя его волосатый торс заливала кровь, сочившаяся из дюжины мелких порезов, он сохранил еще достаточно сил. Отступив назад, моряк смерил противника бешеным взглядом и кинулся к нему, сжимая меч в высоко поднятой правой руке. Почти не защищаясь, Рок двинулся навстречу; его глаза обезумели от ненависти и отчаяния.