Наконец медведь замедлил бег, его тяжелое дыхание указывало, что он устал. Клуц тоже сбавил темп, и теперь они двигались со скоростью быстро идущего человека. Темнота наполнилась шорохами и вскриками, но то были нормальные звуки Тайга: далекое утробное хрюканье грокона, гигантской свиньи, визг дикой кошки, болтовня белок высоко на деревьях и резкие вопли ночных сов. В этом шуме не было ничего внушающего тревогу. Что-то большое, бледное, как привидение, неожиданно поднялось с земли, помчалось прочь длинными прыжками и скрылось во тьме. Одинокий огромный заяц был легкой добычей для любого хищника и никогда не чувствовал себя в безопасности.
По прикидке Иеро они прошли не менее пяти миль, двигаясь на юго-восток, когда Горм дал сигнал остановиться. Они находились под большими темными ветвями, и гнилые стволы лежали вокруг на ковре из хвойных иголок. Полная тьма царила под деревьями; даже отблеска слабого света звезд не проникало сюда.
— Стоять — отдыхать — теперь (безопасно) — здесь, — пришли мысли медведя.
Путник соскочил на землю и подошел туда, где черный силуэт медведя слабо вырисовывался во тьме. Присев на корточки, он попытался разглядеть глаза своего нового друга.
— Спасибо — помог (нам) — опасность — плохо, — послал он сигнал.
Иеро заметил, что с каждым разом ментальный обмен происходит все легче и легче. Он теперь мог говорить с животным почти так же легко, как с Маларо — своим товарищем по комнате в школе Аббатства, с которым был связан мысленно сильнее, чем с кем-либо другим в мире. Обмен мыслями с медведем происходил примерно на таком же интеллектуальном уровне и резко отличался от телепатического контакта с большим лорсом. Ответы Клуца были очень простыми и не содержали абстрактных понятий.
Медведь отозвался. Священник почувствовал, как длинный шершавый язык Горма коснулся его носа и щек и понял, что это были приветствие и ласка. Он ощутил также волну доброжелательности или какой-то эмоции, родственной ей, полной скрытого юмора. Горм развлекался.
— (Почти) убил нас — плохими мыслями. (Я) увидел их (почувствовал их) — пошел вперед — (он) взял (поймал) меня — сделал меня неподвижным (неживым). Затем снова — стал живым — пришел — укусил — остановил (прекратил) — дурные мысли. Хорошо (удачно)? — Медведь сделал паузу.
— Почему, зачем ты помог мне? — спросил Иеро. — Чего ты хочешь?
Последовала долгая пауза. За спиной человек слышал легкое пофыркивание Клуца; очевидно, лорс разыскивал в еловой хвое свое любимое лакомство — грибы. Наконец молодой медведь ответил. Его мысли были ясными, но отрывистыми, словно он представлял, что хочет сказать, но не знал как.
— Идти с тобой — видеть новые вещи — новые земли — видеть, что ты видишь, узнать, что ты узнаешь.
Иеро в замешательстве откинулся назад. Мог ли Горм получить представление о его миссии? Откуда? Это казалось невозможным. Он сам не говорил этого никому; его путешествие было тайным.
— Ты знаешь, что я ищу, куда иду? — резко спросил он.
— Нету— пришел отклик. — Но ты расскажешь. Расскажешь сейчас. Возможно, потом не будет времени.
Священник размышлял. Он дал клятву ничего не говорить о своей миссии. Но эта клятва не была абсолютной, потому что давалась не на Священном Писании. Клятва означала, скорее, общую секретность его задачи; но он мог исходя из собственного здравого смысла искать себе любых помощников. Он принял решение и больше не колебался.
Две фигуры лежали голова к голове в полном молчании. Большой лорс наблюдал за лесом, его нос и уши просеивали ночной воздух, выбирая новости, близкие и далекие. А в это время те, кого он охранял, беседовали, и каждый из них узнал много нового под темным пологом из еловых ветвей.
ГЛАВА 2
В начале
— Мы проигрываем, Иеро, мы проигрываем… Медленно, но неизбежно. — Отец Демеро, облаченный в коричневую рясу, безостановочно шагал от стены к стене классной комнаты; тонкие руки сложены за спиной, белая борода спадает на грудь. — Одной веры недостаточно, по крайней мере, для такого дела. В последние годы мы снова и снова сталкиваемся с проявлением враждебной воли человека или группы людей, замышляющих зло. Человекоподобные существа, уничтоженные при попытке проникнуть сюда, в Центральное Аббатство, это только малая часть проблемы. У нас есть много фактов; Совет принял мудрое решение не доводить их до сведения народа. — Старик остановился, и тонкие суровые черты лица смягчились усмешкой. — Ни один из нас не имеет права рассказывать об этом даже своим женам. — Через мгновение он снова стал серьезным и, выбрав кусок мела в ящике, шагнул к классной доске.