Жуткий лес, творение Дома, пылал. Струйки стремительно движущегося огня охватывали все новые растения, клубы дыма тянулись под своды пещеры, копоть и пепел оседали на обнаженной поверхности скал. Великолепие и ужас этого зрелища едва не погубили священника. Вершина одного из уцелевших стволов, направленная прямо на него, внезапно озарилась фосфорическим светом. Затем из нее фонтаном ударила струя какой-то клейкой субстанции, разлетевшаяся в воздухе на багровые пылающие капли. Атака была столь неожиданной, что Иеро едва успел отскочить в сторону. Стоило промедлить мгновение — и дождь светящихся капелек слизи накрыл бы его. Несколько капель разбились о его сапоги, одна попала на тыльную сторону ладони. Он почувствовал резкую жгучую боль и, содрав волокно с наконечника стрелы, обмакнул его в масло и протер руку. Затем Иеро поспешно отступил назад, под прикрытие несокрушимого корпуса ближайшего механизма; вдогонку полетело еще несколько ядовитых струй. Он прислонился к пыльному чехлу машины и, скрестив руки, обратился с молитвой к Всевышнему. Уже около часа метс настойчиво и обдуманно дразнил владыку этого зловонного царства. Где же он? Почему ничего не предпринимает? Или его, Иеро, предположения оказались ошибочными? Сжавшись, инстинктивно напрягаясь, священник ожидал ментального удара своего страшного врага. Отвратительный запах горящей плоти и густой дым были уж очень неприятны. «Где же ты, Дом, будь ты проклят?!»
И Дом пришел!
Прежде чем человек успел осознать происходящее, зловонные воды подземного озера хлынули на берег, волны кругами побежали по темной поверхности, и что-то похожее на амебу, влажно блестевшее, стало выпячиваться из мерзкой жидкости, стремясь наружу под тусклым мерцанием древних светильников. Дом выплывал из воды! Ментальные удары чудовища один за другим посыпались на одинокого человека, замершего рядом с исполинскими машинами, творением и проклятием его предков.
Иеро был готов к этому поединку. Еще во время первой встречи с монстром он попытался понять и проанализировать его странную способность парализовать разумные существа и решил, что чудовище скорее атаковало нервную систему, чем непосредственно мозг жертвы, било в нервные узлы тела, не задевая процессы мышления, рассудок. Очевидно, Дом мог влиять на подсознательные процессы, и именно эти каналы, ведущие в святая святых своего разума, Иеро запечатал особенно тщательно. В каком-то отдаленном уголке его мозга возник слабый всплеск удивления: монстр был относительно невелик. Коричневатая слизистая масса вздымалась не выше головы человека и имела в окружности всего пять-шесть ярдов. Чудовище все еще сохраняло свою странную четырехугольную форму, но линии его тела непрерывно дрожали и колебались, вызывая головокружение и тошноту.
Иеро также видел, что этот разумный улей мог скользить на своем плоском основании подобно тому, как двигались ужасные растения-животные на берегу подземного озера. Монстр перемещался довольно быстро, но священник не сомневался, что сумеет обогнать его.
Желеобразная массивная туша нависла над берегом озера, потом устремилась к человеку. Похожие на щупальца осьминога псевдоподии, колебавшиеся на вершине, раздраженно вибрировали, метались по сторонам. И в эту минуту вся неимоверная ментальная мощь твари, усиленная яростной злобой, ударила в мозг священника. На доли секунды контакт человека с этим извращенным творением радиоактивной Смерти стал настолько тесным, что их мысли переплелись, словно ветви растущих рядом деревьев, и Иеро понял, почему Дом выбрал укрытие в глубинах подземного озера и что он сделал, послав пылающую стрелу в заросли на берегу! Странные полурастения-полуживотные, чувствующие и, возможно, даже мыслящие — это гарем жуткого повелителя!
Ментальная печать, которая охраняла его подсознание, была прочной и, несмотря на все старания Дома, священник мог двигаться. Молясь о ниспослании ему силы, он бросился прочь по широкому коридору, что тянулся между корпусами молчаливых машин. Монстр скользнул вслед, а за ним, бешено вращаясь, двигались уцелевшие шпилеподобные твари.
Иеро понял, что Дом узнал его. Странный мозг, вместилище многих разумов, был охвачен ненавистью, затуманен гневом. Ненавистью к ничтожному, уже сумевшему один раз противиться его безграничной власти и погубившему многие его творения там, на поверхности земли! Ненавистью к страшному врагу, проникшему в его тайное убежище, посягнувшему на его самок, резвившихся на берегу озера! За ним, скорее! Уничтожить, разорвать, раздавить непокорного! Скорость монстра все возрастала, псевдоподии возбужденно хлестали воздух, пытаясь схватить человека.