К счастью для Иеро, он отрабатывал такую ситуацию с Клуцем во время тренировок. Лорс повернулся к противнику слева, не обращая внимания на другого, с которым предстояло сражаться его хозяину.
Приподнявшись в седле, метс вложил всю тяжесть своего тела в один точный и сильный удар. Древний клинок не подвел его; огромная тварь замертво рухнула на землю, из ее полуоткрытой пасти хлынула кровь.
И в это мгновение человек ощутил страшную боль в левой ноге. Самонадеянный Клуц недооценил скорость реакции своего противника. Когда огромное копыто опускалось, зверь отклонился в сторону, и его клыки впились в тело человека, распоров ему икру почти до кости. Иеро покачнулся в седле, когда хищник отпрыгнул прочь.
Но лорс не повторил ошибки. Понимая, что его хозяину причинили боль, Клуц пришел в холодную ярость. Он медленно надвигался на последнюю оставшуюся в живых тварь, угрожающе мотая головой и высоко поднимая страшные копыта. Зверь прыгнул, изогнувшись в воздухе, и опять нацелился на всадника. Но Клуц был начеку. Стремительно мелькнуло огромное копыто, раздался треск, и огромная норка отлетела на траву с переломанной спиной. Лорс бросился следом и в яростном порыве принялся топтать визжавшего зверя, пока последние признаки жизни не покинули изуродованное тело.
Иеро безвольно висел в седле, когда Клуц осторожно опустился на колени, чтобы человек мог сойти. Священник покачнулся и рухнул на землю возле огромного потного бока лорса, тяжело дыша и пытаясь справиться со слабостью. Наконец он смог оглядеться и увидел озабоченную физиономию Горма в ярде от своего лица.
— Я был готов, но это (существо) слишком проворно (для меня), — пришла его мысль. — Могу я помочь?
— Нет, — ответил Иеро. — Я должен перевязать (лечить) ногу. Пока я занят этим, слушай, наблюдай, стереги.
Медведь кивнул и отошел от него.
Преодолевая боль, священник стянул кожаный сапог, полный крови, и осмотрел рану. Она казалась чистой. Дрожащими руками он ощупывал сумки, преодолевая волну беспамятства, грозившую затопить сознание. Наконец он нашел мешочек с медицинскими принадлежностями, осторожно нанес тонкий слой мази на кровоточащую рану и туго забинтовал ногу. Затем принял таблетку лукинаги. Этот препарат, расширяющий возможности сознания, сильный наркотик, снотворное, снимал любую боль. Последним ощущением Иеро была тревога, что кто-то может взять верх над его разумом, пока он находится в бессознательном состоянии. Больше он не помнил ничего.
ГЛАВА 3
Крест и Глаз
Иеро очнулся в сумерках. Тишина раннего вечера окутала лесную страну, перистые листья пальмы висели над головой в неподвижном воздухе. Очевидно, он проспал целый день. Оглядевшись, священник заметил, что лежит на куче пальмовых листьев и что его второй сапог снят. Инстинктивно его рука метнулась к поясу, где должен был находиться тяжелый нож. Оружие оказалось на месте.
Он сел, ощущая небольшое головокружение. В нескольких футах от его постели лежал Горм, всхрапывая во сне. От ручья доносился хруст: лорс поедал кустарник. Иеро послал мысленный сигнал, и Клуц мгновенно очутился около него; челюсти лорса мерно двигались. Клуц встряхнул головой, и фонтан воды от длинной мокрой шерсти ударил в лицо священника.
— Прочь, прочь, невежа, ты утопишь меня! — отплевываясь, вскричал человек, но его сильные руки нежно гладили огромную голову и рога животного.
— Твои рога твердеют, мой мальчик, и это хорошо. Там, куда мы идем, никакое оружие не будет лишним.
Затем, перейдя с речи на мысленную связь, Иеро велел лорсу не отходить, пока он попытается встать.
Он выяснил, что может выпрямиться с большим трудом; при каждом движении в ноге начинала пульсировать боль. Однако ему удалось расседлать Клуца и снять с него седельные сумки. Он отпустил лорса, но приказал ему оставаться поблизости от лагеря и продолжать внимательное наблюдение.
Затем Иеро устроился поудобнее и повернулся к Горму; тот проснулся и сидел на траве, уставившись на человека. Иеро протянул руку и осторожно погладил медвежий нос.
— Спасибо, брат, — передал он вместе с ощущением дружеской теплоты и привязанности. — Как ты сумел сделать постель из листьев? И почему ты снял мой сапог?
Это было действительно неразрешимой загадкой для священника. Он полагал, что молодой медведь достаточно умен, чтобы соорудить постель, такую же, как делают медведи в своих зимних берлогах. Но как это создание могло догадаться, что его ногам нужен отдых и для этого надо снять второй сапог?