В свою очередь недавняя пленница изучала его бронзовое лицо с орлиным носом и короткими черными усами и, очевидно, осталась вполне довольна. Она подняла свои связанные руки и что-то нетерпеливо произнесла на своем непонятном языке. Иеро вытащил нож, перерезал ремень, стягивающий тонкие запястья, и усадил девушку перед собой. Касаясь ее рук и тонкой талии, он чувствовал, что мышцы под бархатистой кожей крепки, как сталь.
Он снова направил Клуца к реке. По какой-то причине, которую он не мог понять, его мысли обратились к этому не очень внушительному потоку. Казалось, с рекой связано что-то важное, что обязательно нужно вспомнить. Относилось ли это к людям, бесновавшимся позади, в амфитеатре на маленьком пляже? Дьявол, да что же это такое? Ощущение вины из-за того, что он рискнул успехом своего предприятия, поддавшись чувству жалости к девушке, которую никогда не видел раньше? Нет, не то! Проклятье, думай о реке, это как-то связано с рекой!
Предчувствие, так мучившее его, превратилось в ясную и четкую мысль с некоторым опозданием. Они уже достигли реки, и священник увидел длинное каноэ, пересекавшее мутный поток под ударами дюжины весел. Когда белокожие гребцы заметили их, свирепые крики огласили окрестность, и весла заработали быстрее.
Конечно же — деревня или временный лагерь! Укрытый от налета с моря поселок должен лежать у реки, если он не встретился раньше! Там, на пляже, Иеро почти догадался об этом. Среди зрителей было много детей и женщин; значит, поселок где-то неподалеку, иначе они не смогли бы дойти сюда. Сообщение о случившемся передали в лагерь почти наверняка с помощью примитивной, но достаточно действенной телепатической связи. Это искусство было известно не только в Канде; им владели народы материка, хотя и в меньшей степени. Очевидно, у этого дикарского племени были хорошие шаманы.
Пока эти мысли проносились в голове, Иеро лихорадочно заряжал метатель, одновременно посылая Клуца в воду. Если они попадут в ловушку на берегу… Лучше рискнуть и войти в реку. Поток был не больше нескольких десятков ярдов в ширину; за ним простирался ровный и заманчиво пустой пляж.
Сидевшая перед Иеро девушка, не говоря ни слова, потянулась назад и вытащила копье, притороченное к седлу. Непроизвольное высокомерие этого жеста заставило Иеро усмехнуться. Она, похоже, была весьма упорным созданием, и не робким!
С метателем его постигла неудача. Он долго целился, но когда Клуц шагнул в воду, от толчка случайно надавил на спусковой крючок. Выстрел оказался напрасным, ракета ушла в сторону. Перезарядить карабин было невозможно: каноэ слишком приблизилось, и его острый нос плясал уже в нескольких ярдах от лорса, энергично плывущего к противоположному берегу.
Но люди, сидевшие в каноэ, никогда раньше не видели такого северного зверя и не имели представления о смертельной опасности, которой грозил им союз тренированного человека с могучим животным. Иеро обхватил обеими руками девушку, крепко сжал ногами бока своего скакуна и приказал Клуцу нырнуть.
— Вниз, парень, вниз! — послал он мысленную команду. — Двигайся под ними!
Опускаясь вместе со своим скакуном под воду, он видел ошеломленные лица гребцов; некоторые из них уже отложили весла и взяли в руки оружие, готовясь к схватке.
Клуц благодаря своей ловкости или удаче — этого Иеро никогда не смог бы до конца понять — беспрепятственно шел по дну реки, ступая осторожно, но уверенно. Священник, закрыв глаза, согнулся над своим неожиданным призом, защищая девушку от возможного удара сверху. Он почувствовал, как каноэ скользнуло над ним, задев спину. В следующую минуту лодка наткнулась на круп Клуца, который не собирался разводить лишние церемонии. Слегка присев на задние ноги, он мощным толчком подбросил суденышко вверх.
Когда два полузадохнувшихся человека и лорс вылезли из-под воды, каноэ, взлетевшее прямо в воздух, развалилось, раскидав свой бравый экипаж в разные стороны. Эти люди умели плавать, и Иеро с облегчением заметил, что на этот раз, кажется, обойдется без лишних жертв. Священник умел быть безжалостным к врагам Аббатств, но ему претило убивать людей, чья единственная вина состояла в их невежестве.