Священник решил, что погоня этой ночью маловероятна и что они могут спокойно отдыхать под охраной Клуца и медведя. Он уселся на прежнее место и принялся снова расспрашивать Лучар.
— Тебя удивило, что меня нашел эливенер? — спросила девушка. — Почему же? Он выглядел как любой другой человек моего народа, ему было около пятидесяти лет. Он носил коричневую одежду, очень простую, и держал в руках посох…
— Это очень интересно, — прервал ее Иеро. — В твоей стране, очевидно, все люди имеют такую же темную кожу, как у тебя, курчавые волосы и черные глаза?
— Конечно. Когда я жила там, то только один раз видела белокожих рабов с севера, из мест, где мы сейчас находимся. И все эливенеры, которые встречались мне, были людьми моего народа.
— Так, — сказал он задумчиво, пристально глядя в огонь костра. — А в моей стране все они выглядят подобно людям моего народа, с бронзовой или красноватой, как у иннейцев, кожей, прямыми черными волосами и высокими скулами. Я думаю, ты можешь рассказать кое-что интересное об эливенерах… еще неизвестное Аббатствам… Перед тем как вернуться к своей истории, вспомни, что ты знаешь о них. В наших краях они не носят оружия, учат детей в школах, лечат людей и животных, работают на фермах, не едят мяса и никогда не берут никакой платы, кроме пищи. Они ненавидят Нечистого, но, кажется, не стремятся к столкновению с ним. А чем они занимаются в Д’Алва?
— Тем же самым, — ответила девушка. — Простой народ, ремесленники и крестьяне, относятся к ним с большим уважением, ведь эливенеры лечат бедняков и обучают грамоте детей. Но наша церковь их не любит. Священники подозревают, что они безбожники, такие же как давиды.
— Кто такие давиды? — спросил Иеро.
— О, это странная группа людей, которые занимаются торговлей и называют себя Народом Давида. Они живут в нашем большом городе и в других тоже, не ходят в церковь, не едят многое из обычной пищи и женятся только на своих девушках. Но эти люди всегда исправно платят налоги и торгуют честно. Они очень дружны и сражаются, как дикие звери, если кто-нибудь пытается обидеть их или оскорбить их религию. Давиды испытывают странное отвращение к кресту и не признают богом Спасителя, принявшего смерть за наши грехи. Когда я еще училась в школе, один из них как-то сказал мне, что их народ — самый древний на Земле. Нет, право же, они очень чудные.
— Уф-ф… — выдохнул метс, пытаясь переварить лавину обрушившихся на него сведений. Он отметил мельком брошенное ею замечание «училась в школе» — ого! Факт, достойный внимания! Поразмыслив о таинственных Давидах, он сказал: — Это, должно быть, какая-то странная еретическая секта древних времен; мы никогда с такой не встречались. Последняя секта в Канде, простаны[1], слилась с нашей церковью две тысячи лет назад. Теперь весь наш народ принадлежит к единой Универсальной Церкви. Кажется, в твоей стране на юге много странных пережитков… Но, прошу тебя, продолжай свою историю, а я постараюсь больше не прерывать тебя.
Он подбросил несколько сучьев в костер, пламя вспыхнуло, и еле заметный дым поднялся вверх и растаял в плотной кроне дерева. Девушка говорила, и прозаичный тон рассказа резко контрастировал с необычностью ее истории. Иеро сам пережил немало странных приключений, но сейчас он был буквально зачарован. Медведь дремал, уткнувшись носом в колени девушки.
Эливенер, пожилой спокойный человек, наложил лубки на ногу Лучар и помог ей перебраться в безопасное место. Затем он ушел и, вернувшись через несколько часов, привел большого быка. Это верховое животное называлось кау и было широко распространено на юге. По словам Лучар, кау немного походил на Клуца, но шкура у него была полосатой и более светлой, а рога — короткими и прямыми.
Эливенер, которого звали Джон, сказал девушке, что попытается отвезти ее в одно из убежищ его ордена, но место это находилось далеко, и путь туда был труден. Они странствовали много дней, пересекая огромные тропические леса и стараясь не появляться на главных дорогах, соединявших враждующие города-государства. Крестьяне и лесные жители встречали их приветливо, охотно предоставляя путникам кров и пищу и предупреждая о миграциях стад, появлении лемутов и других опасностях. В свою очередь Джон помогал больным в деревнях и раздавал наборы маленьких резных деревянных букв, с помощью которых дети могли учиться читать и писать. Лучар сказала, что именно просветительская деятельность эливенеров особенно раздражала официальную церковь; ни священники, ни благородное сословие не хотели, чтобы крестьяне воспринимали какие-либо новые идеи.