— В море могут быть корабли, — напомнил ей священник. — И маловероятно, что их экипажи дружелюбно настроены к чужакам. Ты должна это знать, ведь ты была на таком корабле.
Они поужинали, и Иеро продолжил занятия.
— Я хочу, чтобы ты поняла еще кое-что, — сказал он. — Можно значительно ускорить твое обучение, но тогда необходимо проникнуть в твой мозг и передать ему все необходимые навыки. Я не хочу этого делать.
— Почему? — удивилась девушка. — Я ничего не имею против, и если так можно быстрее усвоить искусство мысленной речи, то…
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — прервал ее Иеро. — В процессе такого обучения я должен полностью овладеть твоим сознанием. Ты согласишься, чтобы я знал все, совсем все о тебе: твои мысли, мечты, чувства, надежды и желания — все, что скрывается в глубине твоего разума?
Ее лицо стало задумчивым и серьезным.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать… — прошептала она. — Спасибо за деликатность… Очень тяжело отказаться от возможности быстро все понять и изучить… Ведь это — огромный новый мир для меня! Но я понимаю, ты прав. Никто не захочет, чтобы о нем знали все.
— Тогда не будем терять времени, девочка. Вспомни все, что я тебе уже рассказал, и попытайся использовать эту технику. Ты должна…
На следующее утро Иеро ощущал себя несколько утомленным, но Лучар была свежа, как обычно. Она захотела заниматься весь день, и священник решил остаться у приютившей их скалы до следующего утра. Девушка упорно тренировалась до полудня; наконец он предложил ей мысленно позвать Горма. К ее неописуемому восторгу медведь услышал телепатический сигнал. Иеро показалось, что ему это доставило не меньшее удовольствие, чем Лучар.
День был солнечный и яркий; ни лорс, ни медведь не ощущали привычного томления, которое охватывало их при предстоящей смене погоды. Это раздражало Иеро, хотя он постарался ничем не выдать своего настроения спутникам. Молния была одним из самых верных символов, и он понимал, что рано или поздно случится что-то связанное с этим знаком. Священник считал себя весьма посредственным специалистом в предвидении будущего, однако на сей раз ошибки быть не могло. Возможно, грядущие неприятности все-таки связаны с погодой, и необходимо просто ждать. Он заставил себя подавить раздражение и обратился к насущным делам.
Ночь прошла спокойно, и днем они тронулись в путь по нескончаемому пляжу побережья. Однажды путники заметили стаю огромных, стремительно бегущих птиц, очевидно, нелетающих. Птицы мчались по песку далеко впереди и единственное, что бросилось в глаза Иеро — необычный зеленый цвет их оперения. Почти автоматически он отметил, что эти существа явно обладают хорошим зрением и весьма осторожны.
Следующей ночью, при ярком свете полной луны, Иеро поймал большую рыбину, весившую не менее сотни фунтов. Она чуть не порвала леску, но в самую ответственную минуту Горм залез в воду и с редкостной сноровкой оглушил ее ударом лапы, после чего Иеро без труда вытянул рыбу на песок. Клуц, возбужденный всеобщей суматохой, гарцевал вокруг, но когда Лучар начала чистить рыбу, фыркнул и ушел в заросли. Вскоре оттуда донесся звучный хруст веток.
Утром небо затянули облака. Пока все собирались в путь, пошел небольшой дождь, и Иеро набросил на плечи девушки свою запасную кожаную куртку. Погода, однако, оставалась теплой и почти безветренной.
Мелкий дождь продолжался всю ночь и весь следующий день. Море было спокойным, но легкая дымка тумана окутала окрестности. Иеро ощущал смутное беспокойство, и мысль о Молнии снова пришла ему в голову. Слабый дождь и туман трудно считать плохой погодой, во всяком случае, в том смысле, который связывался с этим символом.
Лучар усердно тренировалась и последние два дня стала необычайно молчаливой. Она уже хорошо освоила простые сигналы, и они с Гормом часами развлекались, подавая друг другу и выполняя простые команды «стой», «иди», «ложись», доступные любой дворняжке. Прошел полдень; непонятно почему тревога священника начала возрастать, и он запретил своим спутникам использовать мысленную речь. Пока метс еще не понимал причины своего беспокойства, но привык доверять инстинктивным ощущениям. Однако его чуткие животные, лорс и медведь, казалось, ничего не замечали.
Тем не менее, когда грянула беда, священник был готов принять на себя всю вину, ведь он не смог предвидеть подобного поворота событий. Действительно, враги расставили ловушку очень тщательно!