Священник посмотрел на С’дану и еле заметно пожал плечами; его лицо было спокойным и непроницаемым. Адепт Нечистого злобно усмехнулся:
— Ты кажешься отважным человеком, маленький священник. Посмотрим, много ли смелости останется у тебя, когда мы нанесем визит в дом нашего Братства на Мануне. Тебе здесь не очень нравится, не так ли?
Иеро не обратил внимания на эти слова. Лодка приближалась к безлюдному острову, и на его сознание началась все усиливающаяся атака. Он чувствовал, что С’дана знал об этом. Злобная сила, царившая на острове, ожидала прибытия пленника, и нападение готовилось тщательно. Это была одновременно попытка сломить и проверить его, выяснить, сможет ли он защитить свой разум. Правители Мануна, очевидно, не знали, с чем или с кем имеют дело. Они могли убить его, пока он валялся без сознания, но решили все-таки сначала проверить. Видимо, они все еще надеялись убедить его присоединиться к Темному Братству!
Лодка подошла к берегу, и священника вытолкнули на каменную набережную, а затем вслед за мрачными фигурами в капюшонах повели к воротам замка. Волосатый Ревун замыкал процессию.
Это последнее физическое усилие, не слишком значительное, почти истощило его убывающие силы. Он не знал, как долго пробыл без сознания, но чувствовал себя смертельно усталым и, кроме того, его мучили голод и жажда. Впрочем, пленник не рассчитывал ни на какие удобства, ему хотелось хотя бы отдохнуть. Но ведь враги знали, какое они получат преимущество, допрашивая ослабевшего и полумертвого пленника.
Особенно Иеро утомляла необходимость поддерживать постоянную защиту против непрекращающейся телепатической атаки; на это уходили последние силы. На половине пути к замку он упал, и когда волосатая лапа Чи-Чука поставила его на ноги, упал снова. Он не пытался подняться, сосредоточившись только на поддержании ментального барьера и в то же время блокируя любые неприятные физические ощущения. Пока он лежал, Ревун несколько раз ударил его, но пленник не почувствовал ничего.
С’дана внимательно посмотрел на обессилевшего человека.
— Подожди, — велел он лемуту и остановил того жестом бледной руки. — Подними его. Какая нам польза, если он сдохнет здесь! Он на грани полного истощения, и допрашивать его сейчас бесполезно. Возьми его на руки, Чи-Чук, и неси. Неси так же осторожно, как таскаешь своих грязных детенышей, понял?
Иеро признал, что колдун умеет добиваться повиновения даже от звероподобного чудовища. Огромные волосатые руки подняли его. Исходившее от лемута зловоние было ужасным, но священник блокировал это ощущение. Таким образом, на руках Ревуна, он и попал под холодные своды Мануна.
Когда священника внесли во двор крепости, ментальная атака на его разум прекратилась. Иеро почувствовал, что непонятным для него способом С’дана сообщил кому-то, что пленник крайне истощен и лучше дать ему некоторую передышку. Как бы то ни было, телепатическое давление исчезло, и он мог спокойно оглядеться по сторонам.
Крепость была не очень велика, около двухсот квадратных ярдов. Несколько фигур в капюшонах шагали по верху широких стен; вооруженных людей среди них не было. Священник вообще не видел никакого оружия, кроме клинка в лапе Чи-Чука.
Посередине двора находилась трехъярусная квадратная каменная башня с несколькими узкими окнами, расположенными без какого-либо определенного порядка. Плоская крыша делала это строение похожим на серый каменный куб, жесткие очертания которого подчеркивали неприветливость и безотрадность окружающего крепость пейзажа. Священнику показалось, что это строение и мрачные стены вокруг возведены с холодным и сухим расчетом, исключающим даже намек на красоту или фантазию строителей. Однако он понимал, что нужно внимательно наблюдать и запоминать. Никто из его соплеменников не сумел проникнуть в логово врага так глубоко, как он, либо не смог вернуться назад. Он должен наблюдать и должен вернуться.
Они миновали узкую дверь и в молчании двинулись по плохо освещенному каменному коридору. Тусклый голубой свет немногочисленных ламп едва разгонял темноту. Иеро посмотрел назад, поверх волосатого плеча своего носильщика. Серый дневной свет, проходивший через распахнутую дверь, исчез за поворотом коридора.