Однако, если существовала какая-либо опасность, дальновидение иногда помогало избежать ее, надо только не впадать в крайности. В школе Аббатства учили: «Ваш ум, ваши знания и ваши чувства — наилучшие помощники. Телепатический поиск, дальновидение и предсказание будущего не заменят их. И если слишком часто прибегать к этим средствам, они могут стать очень опасными». Это ясно. Но Иеро Дистин вовсе не был беспомощным; он ветеран, опытный священник-воин, и все подобные соображения давно уже перешли у него из области разума в область безошибочно действующих инстинктов.
Он направил своего лорса на север, в сторону от дороги, услышав близкое сопение стада баферов. «Они двигаются быстро, — подумал он и удивился, — почему бы?»
На маленькой солнечной прогалине в сотню ярдов длиной Иеро натянул поводья, спешился и приказал Клуцу стоять тихо и наблюдать. Большой лорс знал эту процедуру не хуже человека; подняв голову, он тряхнул все еще мягкими рогами. Из левой седельной сумки Иеро достал деревянные знаки Сорока Символов, кристалл и ритуальную накидку. Набросив ее на плечи, он уселся, скрестив ноги, на мягкую подстилку из сосновых иголок, и начал пристально всматриваться в кристалл. Через некоторое время Иеро протянул левую руку и положил ладонь на кучку крохотных деревянных фигурок, одновременно начертив правой рукой знак креста перед собой.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, — произнес он. — Я, священник Божий, прошу показать мой дальнейший путь. Я, смиренный служитель человеческий, прошу помощи в моем странствовании. Я, существо земное, прошу дать предзнаменование.
Он сосредоточился, вглядываясь в кристалл и направив свои мысли на дорогу, на ее юго-восточную часть — ближайшую цель своего путешествия.
Ясная глубина кристалла затуманилась, наполнилась плывущей призрачной дымкой. Тысячи лет назад антропологи двадцатого века отказывались верить собственным глазам, когда видели двух австралийских аборигенов, пристально вглядывающихся в водяные лужи и обменивающихся мыслями на расстоянии сотен миль. Сейчас человек семьдесят пятого века готовился разглядеть то, что ждало его впереди в опасном странствии.
Дымка рассеялась, и Иеро почувствовал, что погружается в кристалл, как бы становясь его частью. Он отогнал это привычное ощущение, и ясно почувствовал, что парит в воздухе на высоте нескольких сотен футов и смотрит вниз на стадо баферов и на дорогу. В какой-то части его сознания промелькнула мысль, что на этот раз он использует глаза птицы, почти наверняка — ястреба. Пока возникшее перед ним изображение местности качалось взад и вперед по широкой дуге, он запоминал все увиденное. Тут было озеро, южнее — река у большого болота. Мили три дорога тянулась через какие-то нагромождения и каменные завалы. Священник увидел их на краткое мгновение и не мог понять, что это такое (птица не сознавала зачем ее используют), но отметил, что здесь надо быть осторожным. Он не держал птицу полностью под своим контролем, это было бы трудно, почти невозможно. Но его сосредоточенность на предстоящем пути как бы притягивала сознание любого существа, которое видело этот путь яснее, чем он, подобно тому, как магнит притягивает железо. Если бы рядом не оказалось птицы, он увидел бы дорогу глазами белки на высоком дереве или даже глазами бафера, если бы не нашлось ничего более подходящего. Лучшие «глаза» — ястребы и орлы, а так как здесь их водилось в избытке, шанс попасть в цель был достаточно велик. Их глаза не походили на человеческие, но, по крайней мере, обеспечивали бинокулярное зрение. Впрочем, имевшиеся различия не вызывали затруднений у человека с опытом Иеро; при необходимости он мог воспользоваться глазами любого создания в лесу, в поле или в небесах.
Он заметил, что баферы двигаются быстро. На паническое бегство это не походило, но животных явно что-то встревожило. Волки, которых он видел раньше, не могли быть источником серьезной опасности для стада. Иеро привычным усилием воли вышел из транса и взглянул на свою левую руку.
В его кулаке были зажаты две крохотные фигурки, два из сорока деревянных знаков священника-заклинателя. Он раскрыл ладонь и увидел в ней другую миниатюрную ладонь — Руку, вырезанную из дерева. Этот символ означал «друг». Иеро бросил его в кучку остальных символов и посмотрел на второй знак — маленький деревянный Рыболовный Крючок. Он медленно уронил его на кучку фигурок, затем сложил их в кожаный мешочек, в котором они хранились. Его опыт предсказателя-прекогноста обнаружил странную комбинацию, над которой нужно было подумать. Рыболовный Крючок имел несколько значений. Одно из них — «скрытая опасность», другое — «скрытое значение чего-либо». В сочетании с каким-нибудь другим символом Крючок означал тайну, загадку; с раскрытой Рукой, например, он мог толковаться как «загадочный друг». Возможно и другое значение: «остерегайся, кажущийся другом сделает тебе зло». Все это не имело ничего общего ни с рыбой, ни с рыболовством.