— Ты не представляешь, девочка, как хорошо на свободе после подземелья, — проговорил он, подставляя лицо прохладному ночному ветру. — Манун — это ужас… Ужас и гибель! Там даже воздух пропах смертью. На этом острове ничего не растет: ни трава, ни кустарники, ни кактусы.
Девушка вздрогнула, и Иеро внимательно взглянул на нее. Она выглядела очаровательно — тонкая, изящная, с темными кудрями, на которых играли блики лунного света. Что-то в его глазах заставило ее поднести руку к голове и нервно пригладить волосы.
— Я скучал по тебе, ты знаешь, — сказал он просто и прилег на землю, опершись на руку.
Лучар отвернулась; казалось, она внимательно изучала залитые лунным светом дюны.
— Вот как, — отозвалась она, и голос ее дрогнул. — Это хорошо, потому что мы тоже скучали без тебя.
— Я сказал, что скучал по тебе, — повторил Иеро. — И я много думал… Удивительно, я больше думал о тебе, чем о собственных делах.
Девушка повернулась, и он увидел, что ее большие темные глаза блестят. Несколько мгновений они молчали, затем Лучар заговорила:
— Иеро, я вовсе не сбежавшая от злого хозяина девушка-рабыня.
— Ну что ж, — вздохнул он, — я догадывался. И будь я проклят, если это меня хоть немного волнует, даже если оно кажется очень важным тебе. Девушка, которую я полюблю, всегда будет мне дорога, что бы с ней ни случалось в жизни раньше. И меня не интересует, кем и чем ты была в своей варварской стране!
— О-о-о! — воскликнула она сквозь слезы. — Ты ужасный человек! Что ты подумал обо мне! Я собиралась сказать что-то важное, но ты даже не хочешь слушать! Можешь отправляться обратно на свой остров Смерти или куда угодно! Ты сам полумертвый и выглядишь, как выкопанный из земли труп, и пахнешь также! — Разгневанная, она вскочила и умчалась в ночь, покинув рассерженного священника.
Но его раздражение скоро прошло. Он уныло почесал в затылке, с удивлением подумав: «Почему я так разозлился? Пожалуй, я вел себя не слишком умно!»
— Что нового? — спросил он у Горма, который внезапно появился из темноты и лизнул его грязное, заросшее лицо.
— Никакого движения вокруг, — пришел немедленно ответ. — Я ничего не почувствовал, кроме запаха мелких ночных животных. Враги ушли, вероятно, на свой остров.
— Жди здесь и наблюдай, — передал священник, — Я пойду к воде, мне надо умыться.
Он медленно поднялся на дюну. Внутреннее море было пустынным; лунный свет серебрил его воды, тихие и спокойные в эту ночь. Мысли Иеро бродили далеко от этого прекрасного зрелища; он искал следы врага, забросив ментальный щуп вверх и вниз по побережью, но не обнаружил никого, кроме зверей и птиц.
Затем он собрал в тугой комок свою новую силу и бросил ее вдаль, над многомильным пространством воды, туда, где находился остров Смерти, снова пытаясь обнаружить направленные против него злые мысли, но не нашел ничего.
Удивленный, Иеро повторил поиск, но это не принесло успеха. Там, в далекой крепости, Нечистый огородил ментальным барьером свои владения; и хотя недавний пленник Мануна ощущал нечто витающее над островом, понять он не мог ничего. Он находился в положении человека, пытавшегося разглядеть через мутное стекло внутренность аквариума. Он чувствовал какое-то движение за барьером, но что это такое, оставалось для него тайной.
«Ловко сделано!» — неохотно признал Иеро, спускаясь с песчаного холма на пляж и сбрасывая одежду.
Позади он услышал фырканье Клуца, который последовал за ним на берег. Большой лорс не хотел снова потерять своего хозяина и решил, по-видимому, нести неусыпную охрану.
Священник мылся и сбривал свою жесткую щетину, продолжая обдумывать действия врагов. Очевидно, они не представляли себе его возможностей. Но С’дана и его свора почувствовали, что существуют какие-то новые каналы связи, и сумели быстро нейтрализовать их. Враги не смогли бы помешать Иеро обнаружить их присутствие в любом месте, где они находились, однако они полностью лишили его возможности проникнуть в их мысли.
Метс привел себя в порядок, сменил одежду и выстирал платье, которое было на нем во время плена. Луна светила настолько сильно, что он смог нанести на лицо знаки своего сана. Священник чувствовал себя вполне отдохнувшим, и только отсутствие привычной тяжести медальона на груди напоминало о событиях последних дней. Он швырнул в море кусок оплавленного и оскверненного металла, в который превратился его серебряный значок, и пошел обратно к дюнам. Клуц следовал за ним по пятам.
Перевалив гребень песчаного холма, Иеро увидел, что девушка и медведь карабкаются по склону ему навстречу. Взглянув на Лучар, он ощутил удар крови в висках. «Боже милостивый, — подумал он с удивлением, — что творится со мной?»