Подняв голову, она холодно взглянула на него, затем неожиданно улыбнулась. Иеро испытал почти непреодолимое желание прикоснуться к ее разуму. «Во имя девяти кругов ада, что она думает обо мне? Кто она? Почему я полюбил ее?» — Эти вечные вопросы звучали в его сознании, лишая привычного равновесия.
— Извини, я, кажется, был невежлив, — сказал он натянуто. — Забудь о моих словах.
Его слова звучали искусственно, он понимал это и в душе проклинал свою неуклюжесть.
— Не стоит вспоминать об этом, пер Иеро, — ответила девушка. — Я была слишком глупой. Прости меня.
Они холодно поглядывали друг на друга, пока Иеро привязывал к седлу выстиранную и еще мокрую одежду. Затем он вскочил на лорса, протянул руку девушке и посадил ее впереди. Они снова двинулись в путь по побережью.
Оба путешественника были напряжены и не разговаривали о недавних событиях и тяжелом испытании, пережитом ими. Им хотелось бы поговорить о другом, но каждый не решался начать разговор.
Тем временем миля за милей пролетала под копытами Клуца, и Иеро принялся объяснять девушке план дальнейших действий.
— Они довольно хорошо представляют, где мы находимся, — сказал он. — Сейчас они сильно напуганы, но это не надолго. Мы должны обогнуть Внутреннее море с востока или пересечь его, чтобы попасть примерно в район Нианы — города, о котором ты мне рассказывала. Нечистый объявит тревогу среди своих слуг и союзников по всему нашему пути, можешь не сомневаться в этом. Впереди, — он указал рукой на юго-восток, — нет ничего, кроме нескольких Забытых Городов. Они сильно разрушены и полузатоплены, и вряд ли там сохранились устройства, нужные мне. Карта Нечистого, которую я взял у колдуна, убитого мной на севере, показывает, что около этих городов южная оконечность Пайлуда подходит вплотную к морю, вдаваясь в него широким полуостровом. Я хотел отойти от побережья и пересечь полуостров севернее; это сильно сократит наш путь. Но тогда нам придется идти по болоту, а без метателя это слишком опасно. Мне нечем сражаться с огромными животными, населяющими Пайлуд.
Они ехали под луной до самого рассвета, двигаясь по северной стороне дюн. Песчаные холмы скрывали их от наблюдения с моря, но замедляли продвижение вперед. Эта местность, граница между болотом и песчаным взморьем, густо заросла кустарником, пальмами и колючими кактусами. Клуц должен был тщательно выбирать путь и не мог двигаться здесь с такой же скоростью, как на ровном пляже.
Иеро, однако, не рисковал появляться на открытом пространстве; С’дана и его милая компания в любую минуту могли высадиться на побережье. Он все время проверял каналы связи, пытаясь обнаружить хотя бы следы ментальных сигналов, но во всех диапазонах царило молчание. Очевидно, у слуг Нечистого зародились некоторые подозрения о его возможностях, и любая ментальная связь была прекращена. Это становилось все более опасным.
Шло время, миля за милей ложились под копыта Клуца. Наконец Иеро перестал ощущать ментальную ауру врага. Это означало, что они далеко ушли от острова Смерти, и настроение священника несколько поднялось. Если его мысль не могла достигнуть логова Нечистого, то, наверное, враги тоже были не в состоянии обнаружить его. Кроме того, он полагал, что ментальный барьер непосредственно связан с крепостью, с самим Мануном, и, вероятно, поддерживался с помощью какого-то аппарата, подобного усилителю мысленной энергии, использованному для контроля за его сознанием. Вряд ли такое устройство можно было передвигать с места на место. Значит, нужно только избегать крепостей и городов Нечистого. Если б знать, где они находятся!
К рассвету путники разбили лагерь под непроницаемой кроной огромной пальмы. Иеро проявлял максимальную осторожность, внимательно осматривая окрестности и безоблачное небо. Хотя он не видел вражеского пилота с тех пор, как вышел из болот далеко на востоке, он не отваживался путешествовать днем. Он не решился также бросить взгляд на окружающую местность, воспользовавшись глазами какой-нибудь птицы; любая неосторожность могла навести Нечистого на их след.
Они быстро поели и проспали все утро в тени пальмы. Затем Иеро принялся изучать соседние деревья и кустарник, пока не нашел то, что было ему нужно. Невысокое дерево с узловатым стволом, покрытым блестящей черной корой, зазвенело под ударом меча. Священник срубил его и трудился над неподатливой древесиной весь день, многократно затачивая меч и нож. Наконец к исходу дня он вырезал несколько деталей.