— Это для арбалета, — объяснил он Лучар в ответ на ее вопрос. — Любой киллмен, опытный воин, умеет сам делать оружие. У меня нет больше карабина, и надежный арбалет — лучшее, что я могу соорудить. Еще мне понадобятся прочные рога какого-нибудь животного, а также металл и перья для стрел. Все это потребует времени, но метательное оружие мне необходимо.
— Ты научишь меня стрелять?
— Почему бы нет? Здесь достаточно дерева, чтобы изготовить два арбалета. Чем лучше мы будем вооружены, тем больше надежда благополучно достичь цели. Арбалет устроен так…
Объяснить это было довольно сложно, пока они ехали верхом. Но на следующее утро он нарисовал чертеж на песке, и весь день они дружно строгали деревянные ложа, по обыкновению болтая о чем придется. Паузы в разговоре возникали только тогда, когда кто-либо из людей обращался к Горму, который лежал напротив, внимательно наблюдая за их работой. Иеро изложил свои соображения о предстоящем пути и предупредил медведя, что их маршрут будет пролегать по очень опасной области, где расположено несколько городов Смерти. Горм, однако, ни удивился, ни встревожился.
— Я бывал в таких местах на севере, — объяснил он. — Это плохие, злые места; там живут нечистые создания, которых ты называешь людьми-крысами. Но они очень неуклюжи и так же плохо умеют нюхать и слушать, как и вы оба. Я не боюсь этих мест.
Иеро понял, что молодой медведь действительно побывал в развалинах древних городов в Канде. Он, однако, отвечал очень уклончиво, когда священник попытался выяснить, зачем ему это было нужно.
— Старшие заставляют нас ходить туда, — сообщил он наконец, не сказав больше ничего.
Священник сделал вывод, что, вероятно, посещение таких опасных мест было для народа Горма своеобразным испытанием на зрелость.
Он объяснил медведю, что гигантские южные города Смерти совершенно не похожи на покинутые человеческие поселения в Канде; они занимали намного большую площадь и были в десятки раз опаснее. Слушая священника, Лучар кивала головой.
— Несколько таких городов находятся в Д’Алва, — сказала она. — Кроме Нечистого и его слуг, никто не отваживается посещать их. Говорят, в них скрываются страшные и удивительные создания, существа, которых больше не найдешь нигде.
— Возможно, — пришел ответ медведя. — Я буду очень осторожен. Но мы все равно идем в эти места, так к чему же лишнее беспокойство?
— У моего народа есть странные инструменты, — продолжала девушка. — Говорят, они очень древние, сделанные еще до Смерти, либо скопированные со старых образцов. Их хранение доверено священникам и некоторым людям благородного звания. Когда приходится идти недалеко от города Смерти или пустынь Смерти, эти инструменты берут с собой. Они показывают, есть ли невидимая смерть в том месте, по которому ты хочешь пройти.
— Да, — кивнул Иеро, внимательно разглядывая почти готовое ложе арбалета и подравнивая его ножом. — Я знаю, о чем ты говоришь. У нас тоже есть такие устройства. То, что ты называешь невидимой смертью, на самом деле атомная радиация. Мы не можем уничтожить ее и не умеем ее производить, но что это такое, нам известно. — Он отложил арбалет, посмотрел на садившееся за горизонт солнце и продолжил: — Пока ты с нами, такие приборы тебе не понадобятся. Клуц и я обучены определять радиацию, мы умеем чувствовать ее. И я уверен, наш мохнатый друг тоже способен делать это без всяких приборов.
Он обратился к Горму, и тот подтвердил, что ему хорошо известна опасность радиоактивного заражения и он умеет определять ее источники.
Лучар изумилась. Она обладала большим жизненным опытом, чем это могло показаться с первого взгляда, а также немалыми знаниями. Но каждая новая способность Иеро, казалось, демонстрировала, что он был существом более высокого ранга по сравнению с ней. В душе она чувствовала, что ее гордость за собственное благородное происхождение — не более чем последняя защита против того ясного и очевидного факта, что чужак с далекого севера ничем не хуже девушки с варварского юга. Он опытнее, умнее и образованнее ее, как бы она ни кичилась своим высоким положением на родине.
Однако на ее лице Иеро не смог прочесть ничего. Врожденное уважение к человеческой личности не позволяло ему зондировать мозг Лучар, и он продолжал терзать себя сомнениями, как и всякий влюбленный мужчина на его месте. Но внешне он тоже сохранял полное спокойствие.
— Давай-ка достанем и посмотрим карты, — предложил он. — Мы движемся довольно быстро и скоро достигнем опасных мест. Ты слышала лягушек прошлой ночью?