Но усталость оказалась сильнее осторожности. Им были необходимы отдых, пища, чистая вода; после долгой и тяжелой работы и он, и Лучар находились на грани физического истощения.
— Ладно, остановимся здесь, — сказал он, опуская шест в воду. — Но не кричи так громко, мы не дома. Я все время чувствую какие-то ментальные излучения вокруг и не могу определить, что это такое.
Они причалили к ровному песчаному пляжу на западной оконечности островка. В центре его находилось озерцо с чистой прозрачной водой, окруженное зарослями папоротника и цветами, издающими нежный аромат. Кроме того, Иеро обнаружил недалеко от берега целую устричную отмель. Трое путников принялись жадно поедать сочных моллюсков; эта пища отлично подкрепила их. Клуц, не обращая внимания на устриц, хрустел ветвями кустарника, травой и папоротником.
Наступил полдень. Умытые, чистые, с полными желудками, путешественники спали в тени. Клуц бродил по острову, поедая зелень и внимательно поглядывая на лагуну и здания, окружавшие озерцо. Иногда он испытывал прочность своих новых рогов на стволах пальм, оставляя глубокие царапины на их коре.
Люди так утомились, что проспали весь день и большую часть ночи. Только пробудившись в полумраке перед рассветом, Иеро понял, что стоянка вышла неожиданно долгой. Но прежде чем он успел почувствовать тревогу, в его сознании раздался ментальный голос медведя:
— Вы нуждались в отдыхе. Вокруг никого не было. Но за нами продолжают наблюдать. Я так же уверен в этом, как в том, что скоро взойдет солнце.
— Мы должны быть готовы ко всему, — ответил священник и вскочил на ноги, ощущая еще некоторую скованность в мышцах, утомленных многочасовой возней с шестом.
Разбуженная его резким движением, Лучар открыла глаза и сладко потянулась.
— Неужели мы проспали почти сутки? — спросила она. — Но я все еще чувствую себя усталой. Нам пора двигаться в путь?
— Нет, пожалуй, еще рано. Мы слишком утомлены. Останемся здесь на весь день. Я полагаю, мы успеем закончить арбалеты и сделаем несколько стрел к ним. Без метательного оружия нам будет трудно охотиться.
День начался прекрасно. Они плотно позавтракали, и к полудню Иеро уже закончил свой арбалет. Срезав несколько молодых деревьев с ровными стволами, он принялся выстругивать стрелы.
Лучар не стала помогать ему. Она долго возилась у воды, приводя в порядок свои волосы, затем бегала по острову и собирала цветы. После обеда Иеро тоже прекратил работу и улегся на мягкой, густой траве, положив голову на колени девушки. Поглаживая ладошкой его жесткие волосы, она начала говорить, то вспоминая свое прошлое, то строя планы их будущей жизни, непременно долгой и счастливой. Но вдруг Иеро прервал ее щебет:
— Я тоже надеюсь, что у нас впереди долгая и счастливая жизнь, малышка. Но нам предстоит еще много борьбы и горя, пока мы сумеем добраться до моей или до твоей родины. И ты еще не рассказала мне, что же на самом деле заставило тебя убежать из Д’Алва? Тебя принуждали выйти замуж против воли, я полагаю?
Девушка смутилось:
— Откуда ты знаешь?! — воскликнула она. — Ты проник в мое сознание?
— Нет. — Он улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке. — Для меня ясно, что ты никогда не была рабыней. Я уверен, что ты дочь дворянина, потому что, по твоим же собственным словам, в вашей стране только священники и люди благородного сословия могут учиться. А ты училась и знаешь немало. Насколько же велико звание твоего отца?
— Величайшее, — ответила она коротко. Затем наступило молчание.
— Он действительно король, да? — Иеро больше не улыбался. — И ты его единственное дитя! Это очень важно!
— У меня был старший брат, но он погиб в сражении с войском Нечистого. Мой отец хотел выдать меня замуж и тем самым скрепить союз с нашим северным соседом — Эфремом из Чеспека. Все знают, как он жесток. Чтобы избавиться от своей первой жены, он довел ее почти до помешательства и выколол ей глаза. А потом заявил, что слепая и сумасшедшая не может быть королевой, и заставил ее постричься в монахини. Кто знает, что было бы со мной? Вот я и убежала.
— Не могу сказать, что порицаю тебя, — сказал задумчиво Иеро. — Но я надеялся установить связи с вашим государством. Мы могли бы торговать, а главное — попытались бы вернуть ваше королевство к цивилизованному состоянию. Начинать контакт с похищения принцессы — это плохо, очень плохо.