С этими словами он освободил их руки.
— Я должен многое рассказать вам троим, вернее, четверым.
Он повернулся к Горму и передал:
— Приветствую тебя, мохнатый друг!
— Долгих лет и счастливой охоты тебе, Старейший, — ответил медведь. — Прими нашу благодарность. На нас долг, и он будет оплачен.
— Это был мой долг — помочь попавшим в беду, — последовал учтивый ответ. — Теперь давайте поговорим о другом. Твои спутники уже слышали мое имя, Я брат Альдо, старейшина Братства Одиннадцатой Заповеди. Я послан, чтобы найти вас и доставить в безопасное место.
— Но зачем? — спросила Лучар; ее лицо выражало охватившее девушку беспокойство.
— Зачем? — повторил ее ментальный вопрос брат Альдо, пристально глядя на нее. — Конечно, не затем, чтобы насильно вернуть тебя к отцу. Неужели ты забыла того, кто добровольно отдался в руки врага, чтобы спасти тебя?
— Как я могла забыть? — Слезы показались на глазах девушки. — Ты говоришь о Джоне, не так ли, отец? Жив ли он? Удалось ли ему спастись?
— Да, дитя мое, я имел в виду брата Джона. Но я не хотел упрекнуть тебя. Я знаю, ты о нем помнишь. — Он ласково улыбнулся девушке и продолжил: — Хотя я много старше любого из вас и, вероятно, всех вас вместе взятых, зовите меня братом. Наш мохнатый друг назвал меня старейшим. Пусть будет так. Слово «отец» предполагает такую ответственность, которую я не могу и не хочу брать на себя. Отец направляет и указывает, я же, в лучшем случае, только проводник.
Они удобно устроились на теплом песке, отдыхая после напряжения схватки. Люди сидели, скрестив ноги или обняв руками колени; рядом растянулся медведь. За спиной священника высился Клуц. Иногда он наклонял голову и касался плеча хозяина мягкими губами. Оглядывая голубую поверхность лагуны, Иеро спросил:
— Нам все еще угрожает опасность?
— Нет, иначе я не сидел бы здесь с вами. Там, — старик кивком указал на спокойную воду, — находится мой большой брат; он охраняет нас и будет ждать столько, сколько я захочу.
— Как ты управляешь этим созданием? Несмотря на его размеры, у него такой низкий уровень интеллекта, что я не смог уловить почти никакого ментального излучения.
— Твой народ еще так мало работал с животными, что вы сумели приручить и обучить не более двух десятков из многих сотен видов, — ответил эливенер. — Мы же тысячи лет ищем контакты с нашими младшими братьями, это наша специальность, наша основная задача. Мы стремимся уста-повить взаимопонимание с любой формой жизни. Что касается этого существа, — он указал рукой в сторону лагуны, — то контакт с ним достигается скорее на уровне нервной системы, чем его неразвитого мозга. И он не вполне надежен.
Брат Альдо потер висок длинными, гибкими пальцами и пристально посмотрел в лицо Иеро.
— Прежде чем мы двинемся дальше, пер Дистин, я хотел бы узнать о твоей миссии все, что ты сочтешь нужным сообщить. Должен сказать, эта часть обитаемого мира пребывает в изрядном смятении из-за твоего появления в ее пределах. Я готов слушать тебя и постараюсь не прерывать.
Иеро задумался. Насколько можно доверять эливенеру? Этот вопрос он еще не решил для себя окончательно. Ему нравились те члены Братства, которых он встречал раньше, но перед ним сидел не скромный учитель и не лекарь, а могущественный человек, ментальная сила которого вызывала у священника благоговейный трепет. Наконец он решился.
— Не знаю, что скажет Совет Аббатств, но я полагаю, что ты достойный доверия человек. — Иеро говорил вслух на метсианском. — Я расскажу тебе все, сохранив в секрете только цель моих поисков. Надеюсь, ты простишь мне это.
— Я ценю твое мнение, — пришел ментальный ответ. — Однако используй мысленную связь, это экономит время, а его у нас не так много. Кроме того, все здесь присутствующие должны слышать и понимать тебя. Не тревожься, ни одна твоя мысль не достигнет врага, когда я рядом.
Пока утреннее солнце карабкалось по небосклону, Иеро успел поведать свою историю, попутно рассказав о своих спутниках. Он начал с Аббатства в Саске, с поручения старого Демеро и ничего не скрыл от эливенера, кроме конкретного предмета своих поисков. Все дальше и дальше шло повествование, через дремучую чащу Тайга, зловонные трясины Пайлуда, залитое солнцем побережье Внутреннего моря, Остров Смерти Манун и, наконец, через дебри заброшенного города. Священник закончил свой рассказ и взглянул на солнце. Прошла едва ли четверть часа.