С Вереей связана земная жизнь трёх русских святых: святого праведного протоиерея Алексея Московского (Мечев), его сына священномученика Сергея (1892–1942, см. с. 281) и священномученика архиепископа Верейского Илариона (Троицкого). Алексей Московский (Алексей Иванович Мечев, 1859–1923) в 1893 г. стал священником в Москве в церкви Николая Чудотворца в Кленниках, затем как настоятель этого храма он ежедневно проводил богослужения вне зависимости от того, сколько верующих было (или не было совсем) в храме, вскоре его храм стал одним из наиболее посещаемых в Москве; после смерти жены в 1902 г. он по указанию праведного отца Иоанна Кронштадтского как возложенное на него послушание принял благодать старчества (см.с. 235), обладал даром прозорливости, в 1917 г. его храм стал одним из самых любимых верующими в Москве, к нему ехали со всей страны за советом, поддержкой, помощью. Отца Алексея дважды вызывали в ОГПУ и запрещали принимать народ в церкви и у него дома. Алексей Мечев имел маленький домик в Верее, где он любил отдыхать летом. В Верее он и умер в возрасте 64 лет, похоронили его в Москве, где его почитали и почитают как одного из самых любимых православных батюшек, мудрого старца. Архиепископом Верейским был священномученик Иларион (Владимир Алексеевич Троицкий, 1886–1929), выдающийся богослов и талантливейший человек (с 1913 г. был инспектором, потом профессором Московской Духовной академии, с 1920 г. был епископом Верейским, викарием Московской патриархии, был выдающимся проповедником и оратором, в 1922 г. был сослан новой властью в Архангельск, после возвращения был в Москве настоятелем Сретенского монастыря; в 1923 г. архиепископа Илариона приговорили к 3 годам заключения, он томился в лагерях в Кеми и на Соловках, в 1929 г. его направили на поселение в Среднюю Азию в Алма-Ату, по дороге туда он заболел сыпным тифом и умер.
На реке Протве, в 12 км ниже города Вереи, находится село Вышгород, бывший древнерусский город. В летописи «Вышгород на Протве» впервые упоминается в 1352 г. при описании похода великого московского князя Семена (Симеона) Гордого на Смоленск. Он был крепостью Московского княжества на литовском рубеже. В петровские времена Вышгород лишился статуса города. Вышегородское славянское городище находится на мысу правого берега реки Протвы. Оно окружено валами, имеет форму овала. При раскопках в городище-крепости были обнаружены фрагменты керамики XIV–XV вв. Вышгород в давние времена был обнесен деревянными стенами, которые шли по высокому обрывистому берегу Протвы. Часть современного села Вышгород на правом берегу реки Протвы до сих пор называется Посадом. В селе сохранилась кирпичная Успенская церковь (1761) в Набережной слободе, соединенная переходом с двухъярусной колокольней (XIX в.).
Определенный интерес представляет расположенная на берегу реки Нары бывшая усадьба Литвиново, принадлежавшая князьям Щербатовым. В 1923 г. здесь отдыхали 28-летний С.А. Есенин и его жена 46-летняя Айседора Дункан с ее балетной школой. Теперь в Литвиново проводятся Есенинские праздники поэзии.
Сергей Александрович Есенин (1895–1925) и Айседора Дункан (1877–1927) составляли странную и внешне красивую пару, оба были неординарными людьми. С.А. Есенин был ярким русским поэтом, выступал как тонкий лирик, певец крестьянской Руси, большой знаток народного русского языка и народной души. А. Дункан была известной американской танцовщицей с мировой славой новатора в танце, была в числе основоположников школы танца «модерн». В своем творчестве она талантливо использовала древнегреческую пластику, балетный костюм заменила хитоном, танцевала полуобнажённой без обуви (за это ее прозвали «босоножка»). Дункан жила в России в 1921–1924 гг., организовала в Москве при содействии советского правительства собственную студию танца, стала женой Есенина (дважды вступала с ним в брак, поскольку был у них и развод). Дункан была на 18 лет старше Есенина, (накануне регистрации брака с ним в 1922 г. она «помолодела» на десять лет, изменив дату своего рождения в паспорте), но выглядела моложавой, привлекательной, ухоженной. Она практически не знала русского языка; с мужем они объяснялись на диковинном русско-немецко-английском языке. В любви Дункан к Есенину жили страсть и материнская жалость (в 1913 г. в Париже погибли ее маленькая дочь и сын); она была покорена внешней красотой и назащищённостью души русского поэта, который чем-то напоминал ей погибшего сына. Есенин и Дункан, вероятно, действительно любили друг друга, но оба были сложными личностями в бытовом общении, поэтому в конце концов расстались. В Москве в начале 1920-х гг. бурно обсуждали их брак. Так, поэт Анатолий Мариенгоф писал: «Есенин влюбился не в Айседору Дункан, а в ее мировую славу. Он женился на ее славе, а не на ней – не на пожилой, отяжелевшей, но еще красивой женщине с крашеными волосами…» Поэтесса Наталья Крандиевская говорила о Дункан так: «Любовь Есенина для нее как огненная приправа к последнему блюду на жизненном пиру».