Сказано – сделано.
Не заходя в свое купе, я отправился в вагон-ресторан, чтобы купить там бутылку водки. По моим расчетам ресторан был в середине состава (когда поезд подъезжал для посадки пассажиров, я заметил вагон-ресторан в середине состава).
Войдя в соседний вагон, я удивился сразу тому, что в нем не было отдельных купе. Люди толпились в одном вагоне, именно толпились, так как ни стульев, ни полок для них почему-то не было. Почти все возбужденно спорили, что-то друг другу доказывали, жестикулировали. С удивлением я смотрел на красные флаги в их руках. Куда это я попал на свою беду?! Искал я ресторан, а попал на митинг каких-то ностальгирующих коммунистов, которые не успокаиваются и хотят все-таки реванша, чтобы облагодетельствовать население всего мира?! Даешь мировую революцию?!
– Даешь мировую революцию! – именно так, а никак не иначе, повторяя будто меня, выкрикнул один мужик в косоворотке, размахивая красным флагом.
– Долой царя-кровопивца! – вторил ему другой мужик в красной рубахе, стоя рядом с ним и тоже махая красным флагом.
– Да здравствует революция! – выкрикнул мужик в косоворотке, начиная петь Интернационал.
Все столпились возле них, меня оттеснили тоже к этим двоим мужикам, хотя я и не хотел к ним приближаться и петь вместе.
Внезапно меня заметил один интеллигентного вида мужчина с весьма взъерошенными волосами. Его прическу в данный момент можно было назвать так: «Вихри враждебные веют над нами!». Он приложил пенсне поближе к глазам, буравя меня своим проницательным взглядом:
– Товарищ, а вы что не поете вместе с нами? И почему у вас нет красного флага? – строго спросил он.
Я развел руками, говоря, что я просто пассажир из другого вагона и ищу ресторан.
Все рядом завопили, что они видят перед собой разлагающуюся буржуазию, которая хочет кутить в ресторациях и прожигать там народные деньги. Меня стали толкать, швыряя, как мяч, из стороны в сторону. Я отчаянно сопротивлялся нападкам революционных мужиков и неизвестного мне товарища в пенсне, но они будто говорили со мной на ином языке: они просто не понимали меня!
Мне вручили насильно красный флаг, приделали красную нашивку на лацкан пиджака, не спрашивая моего желания или мнения, что, конечно, соответствует понятиям коммунистической общины, и заставили, толкая меня, петь вместе с ними.
Меня выручил приход некоего почти лысого мужчины в черном костюме, который забрался на несколько стульев, думая, что это баррикада или броневик, и начал декламировать истошным голосом, тыча указательным пальцем куда-то вдаль:
– Товарищи! Наша революция должна скинуть царя и всех капиталистов, помещиков с их насиженного места! Мы должны отобрать у них все народные богатства, которые они захватили!
Его пламенная речь так понравилась революционным мужикам, что я смог отойти в сторону и незаметно от всех перейти в соседний вагон.
6-10 км
Очутившись в другом вагоне, я с облегчением вздохнул.
Уже несколько часов назад, когда я увидел двуликого монстра, я понял, что в этом поезде не раз и не два буду чему-то постоянно удивляться и от кого-то постоянно шарахаться, прятаться, бегать… Может, эта затея с покупкой водки в ресторане для проводника была глупой? Как же обратно я пойду из ресторана в свой вагон с водкой в руках? Ведь нужно опять идти через этот вагон с революционными мужиками? А они быстренько национализируют у меня бутылку водки, заставят опять петь с ними, размахивать красными флагами… Что же делать? Ведь не возвращаться сейчас к ним в вагон?! Ладно, попробую идти дальше до вагона-ресторана.
В коридоре вагона никого не было, что меня чуть обрадовало: не станет никто ко мне цепляться, как ранее.
Решив быстро пройти коридор, я не заметил, как зацепил ногой какой-то провод на полу. Чертыхнувшись, я чуть было не упал, захватившись руками за ручку купе. За дверью кто-то завопил. Не успел я отпустить ручку двери, как эта самая дверь резко распахнулась.
– Кто это здесь безобразничает? – недовольно скрипнул зубами средних лет мужчина в дорогом темном костюме, глядя на меня. – Чего надо?
Я отошел от него на шаг, не говоря ни слова.
– Что ты стоишь под дверью? И зачем выключил наш компьютер? – продолжал спрашивать мужчина в темном костюме.
– А почему компьютер находится в поезде? – вдруг вырвалось у меня.