Ну, а так как в ту войну водились куда более сильные штучки, чем сильные парни, ибо воевали тогда уже не мечом и копьем, то Джони очень скоро попал в плен. И когда его отпустили, то ростом он был уже 1 метр 95 сантиметров, однако временно весил только восемьдесят четыре килограмма. И шел тогда холодный 1947 год.
У Джони все еще не было ни одной золотой медали. Но в то время это его мало трогало. Он тогда и не знал никаких золотых медалей. Но зато хорошо известны ему были золотые значки нацистов, Железный крест, значок за участие в атаке. Ничего-то не знал он и о спортивном инвентаре, но хорошо знал бильярдные шары и молотки, которыми забивают гвозди. Сны его были только об обеде, о кровяной колбасе и картошке с творогом.
…Вот и вышел Джони из-под душа, растерся докрасна и открыл маленький шкапчик. Висит в этом шкапчике одна-единственная вещь — синий тренировочный костюм; хоть и не очень он ему нравится, но он его надевает. Рукава коротки, в плечах и в груди узок, да и выцвел немного. На брюки смешно смотреть — теперь такие не в моде. Их увидишь разве на старой фотографии. На груди пришит герб — косоглазый зубр с вывалившимся красным языком. На спине от плеча до плеча белые буквы — «Мекленбург». «М» и «г» уже чуть растянуты. Старый тренировочный костюм. Сразу видно, что старый. Удивительно, что такие еще носят! Да и Джони Рабе надевает его только один раз в неделю, в свой выходной, и только дома. Первым делом — тренировка, потом душ, и уже после него Джони надевает этот старый костюм и спускается в залу — чистить и мыть стойку. Каждый понедельник так. Когда-то раньше выходной у него был в среду. Но это было очень давно.
Итак, по возвращении Джони Рабе, которому когда-то прочили быть Геркулесом, а потом — чудо-оружием, исправно кушал кровяную колбасу и картошку с творогом.
Когда снова наросли у него мышцы на руках и жирок на ребрах, он пошел туда, где на вывеске значилось: «Спортобщество „Локомотив“, Нойкуков». В этом обществе в ящике для спортинвентаря валялось старое копье. Никто не знал, что с ним делать, потому его и отдали Джони Рабе. Джони подхватил копье — в его руках оно ничего не весило — и метнул. Довольно далеко, между прочим. Во всяком случае, в Нойкукове никто никогда не видел, чтобы так далеко улетало копье, разве что сын книготорговца Альбрехта — тот ведь побывал на Олимпиаде 1936 года в Берлине. Но его уже нет в живых: убит под Днепропетровском в 1941 году… А Джони Рабе посмотрел вслед своему копью и усмехнулся. Но довольным он был только до того дня, как в Нойкуков приехал худенький, сухой старичок.
Приехал он на ростокском поезде, с тяжелым помятым чемоданом в руках, присел на этот самый чемодан, выкурил несколько сигарет «Унита» и все поглядывал, как Джони Рабе свое копьецо мечет. Целый час так курил и щурясь смотрел на Джони. Однако с чемодана ни разу не сошел. Под конец это разозлило Джони. Он бросал и бросал, чуть плечо себе не вывернул. А копье-то падало все ближе и ближе. Но тут сухонький старичок поднялся со своего чемодана и сказал:
— Это не для вас. Разбег у вас плохой, да и технику вам не освоить. К тому же копьеметатель у нас уже есть. Из Пархима он. А вам я сейчас кое-что покажу.
Тощий старичок открыл свой видавший виды чемодан и достал главный предмет своих забот — почти восьмикилограммовое ядро, к которому была прикреплена стальная проволока примерно в метр длиной, в конце снабженная ручкой.
— А это, — сказал старичок, — и есть молот. — Схватил странный предмет своими высохшими желтыми ручками, несколько раз повернулся на месте так, что ядро поднялось благодаря центробежной силе, и отпустил.
Так называемый молот пролетел метров десять, что великим достижением никак не назовешь.
— Разумеется, это пустяк, — сказал он. — Молот можно метнуть метров на пятьдесят. Я знаю, как этого добиться, но сам не могу. Вы не знаете, как это делается, но можете. А это уже лучше: у вас все впереди.
Напоследок тощий старичок призвал Джони Рабе быть внимательным, соблюдать все меры предосторожности.
— Сетку, — сказал он, — я не могу достать. — И, оставив молот и тетрадочку, в которой было написано, как достичь успеха в метании молота, отбыл из Нойкукова в неизвестном направлении.
Так Джони приобрел свой скипетр, но королем еще не стал. Однако, как правильно заметил старичок, у Джони все еще было впереди.
Но с тех пор этот почти Геркулес, этот еще не король каждый день отправлялся на лесную полянку. Ездил он туда на стареньком велосипеде: футболисты прогнали его со стадиона — нечего, мол, на футбольном поле ямки выбивать! А здесь, скрытый от людских глаз, Джони метал и метал, да так, что все живое разбегалось, а бабы, собиравшие в лесу хворост, вскоре стали всякие небылицы плести о сумасшедшем великане из Нойкукова. Так прошло два месяца, а когда начался третий, Джони Рабе с Розенштрассе стал окружным королем — или чемпионом округа. Это еще не много, но все-таки король!