— Лиадия, я вас спрашиваю! Что полуголая девица делает в моем доме, в моей спальне и в моей кровати, — разорялся джинн прикладывая к носу лед завернутый в кухонное полотенце.
— Во попали. Может под шумок по-тихому сбежим? — спросил шепотом Алей.
— Ну, уж нет! Мы деньги заплатили и уйдем отсюда не раньше утра, я выспаться хочу. А посреди ночи, в городе с переполненными тавернами ты где спать собираешься. Так что давай потихоньку наверх пробираться, ляжем вместе в твоей комнате.
— Первый раз мне девушка предлагает лечь в мою постель вместе, и та по печальному стечению обстоятельств сестрой оказалась…
— Стоять! — рявкнул мужской голос прерывая Алея.
— Лорд…, - замялась я, не зная как обратиться к мужчине.
— Догар, — рыкнул он.
— Лорд Догар, понимаете, мы поздно прибыли в город и во всех тавернах были заняты комнаты. И Лиадия любезно предложила комнаты в своем доме. Мы недаром, мы заплатили.
— Да? И сколько же вы заплатили? — ехидство в его голосе так и сочилось.
— Двадцать серебряных, — тихо ответил Алей.
Взгляд лорда переметнулся на бабушку-божий одуванчик. И так смотрел на нее в упор, что я заподозрила что-то не ладное.
— А я что? Они как будто первый раз в город попали. Да и к тому же господскую спальню я им выделила.
— Это вы сейчас, о чем? — не выдержала я.
— Девушка, а как часто вы останавливались в тавернах?
— Ммм, мы там еще ни разу не останавливались. А что? — озадачилась я.
— А то, что в таверне среднего класса ночлег и питание стоит не более одного серебряного, а в таверне высшего класса максимум пять серебряных.
— Не, ну это совсем произвол. Это что же творится, на бедных людях наживаются средь бела дня. А еще пожилая женщина, не стыдно? — возмущению моему не было предела.
— Лиадия, деньги верни, и чтобы через пять минут их здесь не было, — и его лордство развернулось и направилось по лестнице вверх.
— Лорд Догар, неужели вы выгоните нас на улицу, ночью, в абсолютно незнакомом городе. Да будьте же вы человеком, — скакала я за ним по ступенькам.
— Извините юная леди, но человеком я в принципе стать не могу. Так что прошу покинуть мой дом в кратчайшие сроки.
— Но, мой лорд, действительно на улице ночь, куда же они пойдут? — видимо совесть у Лиадии все-таки взыграла.
— Дорогая моя Лиадия, это не мои проблемы. Мне уже надоело вечное паломничество девиц на выданье в моем доме. И ваша маниакальная идея меня женить перешла уже все границы. Раньше хоть девушки были приличные и симпатичные, а сейчас уже не пойми, что, да еще и в моей собственной кровати! Это перешло уже все границы. Немедленно покиньте мой дом! — последнее, как я поняла, адресовалось уже нам.
— Сударь, да вы хамло, — бросила я и вышла из гостиной в кухню, — Алей, будь солнцем, забери мои вещи, я не могу больше находиться в обществе этого мужлана.
Алей быстро поднялся на второй этаж и уже через минуту спускался с нашими сумками и охапкой вещей. Переодевалась я на кухне под извинения Лиадии. Старушка уверяла, что понятия не имела, что господин сегодня вернется. Что он обычно за сутки извещает, чтоб было все подготовлено к его приезду. Из всей ее извинительной тирады полезным было одно — Лиадия предложила остаток ночи провести на сеновале, чем мы и воспользовались. А на рассвете отправились к стационарному порталу для перехода в порт.
— Алей ты какой-то молчаливый. О чем задумался? — мы вышли из портала в портовом поселке и сейчас шли в сторону причала.
— Да я, можно сказать, первый раз увидел представителя своей расы за многие годы, и встреча эта прошла не так как я ожидал. Он ведь понял, что я джинн.
— Как? — удивилась я.
— У джиннов есть особенность — они с первого взгляда могут определить, представитель какой расы перед ними находится. Ни один морок или иллюзия не помогут. Это на подсознательном уровне. А увидеть молодого джинна без семь и не поинтересоваться почему он один — это по меньшей мере странно. У нас не принято молодняк до совершеннолетия отпускать от себя.
— То есть, ты еще шесть-семь лет должен находиться под присмотром старших родственников, — удивилась я.
— Не совсем, точнее тридцать шесть. У джиннов совершеннолетие наступает в пятьдесят лет. И эта еще одна причина, по которой ты стала моей названой сестрой. Ты почти совершеннолетняя и несешь за меня полную ответственность, — улыбаясь, закончил он.