— Мария Павловна, принесите, пожалуйста, ведро и тряпку…
Уборщица, сидевшая наготове у дверей, ринулась исправлять какую-то детскую оплошность. Сами экзаменаторы были в смятении и плакали от жалости, но сделать против системы ничего не могли. С окаменелыми лицами родители уводили девочку.
— Не приняли, — прорычал отец девчонки. — Так все благополучно прошло: французский, английский, банту, норвежский и эсперанто — в большом порядке а вот на суахили срезалась…
В коридоре словно бы пронесся ледяной вихрь. Родители и дети спешно вцепились в словари и самоучители по иностранным языкам. Уборщица Мария Павловна то и депо выбегала с ведром из класса. Затем она спешно пронесла в класс колоссальный пузырек «валерьянки». Это добрый экзаменатор со значком упал в обморок от жалости. Ноги Карзинкина приросли к паркету. В эту секунду из дальнего конца коридора донеслось бормотание:
— В музыкальную она тоже не попала. А уж куда там!.. Баха на электрооргане шпарит, все опусы Дебюсси назубок, а завалили ее по теории музыки: не смогла фундаментально обосновать порочность додекафонии…
«Баха на органе, додекафония, — огненными словами пронеслось в мозгу Карзинкина. — Батюшки! Фундаментально… И не приняли, а? Что же это будет?..»
Из дверей класса вывалилась еще одна родительская чета. Их семилетний сын не мог вспомнить, в каком именно месяце Марр вывел свою теорию четырех элементов. А уж сколько занимались с этим трудолюбивым парнем. Как бились, как мучали…
— Теория относительности! — раздался трубный голос из класса. — Не выучили? Так, так, так…
Не слушая далее, отец Карзинкин схватил свое чадо в охапку и побежал к выходу, туда, где висели строгие, но с добрыми глазами портреты Ушинского, Макаренко и Песталоцци…
«Позор мне! — мысленно проклинал себя Карзинкин. — Стыд. Все-то я поставил на самотек, невежда, отстал от жизни. Ведь это раньше так считалось, что детей перед школой учить — только портить. Я-то, я-то все на свежий воздух да на витамины налегал, орясина! А тут, понимаете, у других-то родителей дети и на фисгармониях, и на баянах, и на этих, как их, теориях невероятности. Да, видать, я и вправду «пла-хой о-тес»!»
И быстрым шагом отец Карзинкин и его любимая дочь Светлана двинулись в научный зал государственной публичной библиотеки.
НА СТАРЫЕ ДРОЖЖИ
Письмо начиналось со слов «Досточтимые авторы!» и заслуживало полного текстуального опубликования на страницах печати. Только из соображений экономии мы ограничимся кусками этой потрясающей прозы:
«С прискорбием сообщаем вам, товарищи литераторы, что в нашем хлебоприемном пункте «сгорели» от живительной сорокаградусной влаги четыре человека. По той же причине все шоферы грузовиков лишались прав, а количество аварий, потерь человеко-дней, травм, битых физиономий и общих безобразий не поддается учету.
Территория нашего района не уступает некоторым европейским державам, а таких стран, как Люксембург, Монако, Лихтенштейн и проч., разместится здесь, наверное, до тысячи с Ватиканом в придачу. Много складов. Кладовщики, упившись, находят приют под сенью сих рощ, гор и завалов, а посторонние лица оформляют документы на грузы. Не подумайте товарищи мастера прозы, что нет будок с охраной. Есть. Но то и дело директорский «ГАЗ» развозит мертвецки пьяных стражей по домам. Да что увозы, уволакивания, замена постовых… А ковбойские драки! А утеря огнестрельного оружия или пальба по живым, а равно мерещущимся целям? Слава провидению, пока ни в кого фактически не попали, ибо пьют «на старые дрожжи», и цепкости в пальцах нет».
Ах, эти «старые дрожжи»… Есть смысл прокомментировать настоящий термин для трезвой части нашей читающей общественности. Он означает, что субъект (допустим, сторож) принимает объект (скажем, алкоголь), еще не протрезвев. И пошло все сначала. Субъект сатанеет и бросается с «ружжом» на тверезые слои публики. Та негодует и призывает отмстить неразумным. Кто требует упекать их за решетку, а кто — за сухой закон…
Мы лично считаем, что тут социология нужна и статистика. Последняя утешает. Если взять на круг не только европейские державы, но даже и Японию с Индией, то отечество наше занимает золотую середину по количеству алкоголя на душу. Смотрите, кто бы, например, мог подумать, что тихая швейцарская душа потребляет в год свыше двенадцати «полдмитриев»!.. Франция, Швеция и Финляндия также бьют нас наголову в данном вопросе.