— Вам к какому? Казанскому? — каркнул водитель.
Утверждают, что одному «вокзальщику» в порядке эксперимента завязали глаза, нажимали за него на педали, крутили колеса и рычаги, но через десять часов все равно оказались на… Московском вокзале в Ленинграде!
Подъехав к Савеловскому, «вокзальщик» становится поодаль и ждет. Наконец, подчиняясь только одному ему известному велению времени, он кидается на застывшую от ужаса очередь, вырывает из нее двух бабок с баулами, ясельное дитя, закутанное башлыком крест-накрест, старца в чугунных калошах и увозит их навсегда…
На него вы не рассчитывайте: для мира он погиб. Ни за какие коврижки не повезет он вас в идиллическое Коньково-Деревлеве (метро в конце следующего года) или Мневники… Певуче крича «К трем вокзалам! На Курский, Р-рижеский, Павилец-цкий, пра-шу!»— он минует вас, покуда вы, трепеща от гражданского гнева, мокнете в очереди, длинной, как три пересадки до Тушина. Нет счастья в жизни, почему живете вы в тихом Матвеевском, а не прямо посреди Комсомольской площади, шумной, как Птичий рынок…
«Говорун». Он же «певун», «весельчак»
— Здрассьте! Доброго здоровьичка… Пепельницу у меня недавно украли. Да. Тоже такой клиент сел: скромный, в очках. В шляпе, конечно. Хи-хи. Вам на Удальцовую? Это мы мигом, все в нашей власти… Тут, между прочим, говорили, снега больше не будет. Как не будет? А так. Экспортировать его будут, в Бухару. «С чиво на-чина-ицца рооодина»., Что вы сказали? Ничего? Я и говорю «Зубило» в энтим сезоне нигде; Брабантского от их сманили в «ЦДРИ»… Папиросочки не найдется? Мерси. С фильтром не курю. К ним фильтр делают из наждака… Как вы говорите?…Дурак? Постой, пост… Сдачу-то не взял… Одно слово — «шляпа»!
«Только домой…»
На лице у него пригоршнями блаженство… Вот сейчас всех отвезу— и домой. Щетки «дворников» ползают медленно-медленно, смазывая со стекол его же слезы умиления. Мотор его машины самый ужасный и разбитый во всем парке.
Вообще же он незлобив, готов везти хоть в Троице-Сергиево, хоть в Лос-Анджелес, ибо уж оттуда поедет к милым детям и женушке. Путешествовать с ним — горе, божье наказание. То и дело в радиаторе выкипает вода, и вы, кроша лед лакированным мокасином, черпаете для него слякоть из лужи худым чайником, брякающим в багажнике. Бензин в экипаже кончается ежесекундно, а его очередь у колонки всегда последняя. За три версты от цели весь его дредноут рассыпается на отдельные запчасти, и он выходит из обломков, сжимая штурвал с просветленной улыбкой: теперь-то наверняка домой!
«Мизантроп»
Обижен еще в отрочестве на весь род людской, поэтому поступает в таксопарк с единственной целью мстить нам. Нацепив на стекла транспарант «Заказная», он нарочно подъезжает к очереди и долго, упиваясь, выслушивает мольбы и стенания пассажиров с детьми, инвалидов и стариков. Выждав, когда к дверным ручкам прилепится максимальное количество пальцев, он делает рывок и, садистически сверкнув фарами, уносится в тайну…
Целые сутки колесит он по городу, беся и гипнотизируя пешеходов своим наглым зеленым глазом. Это он мчит по «осевой», не сбавляя скорости, именно в ту минуту, когда машина нужней вам, чем воздух. Это он всегда «кончил работу», это он — «только в парк». Словом, худший из всех.
«Ш е ф»
Он плечист, мужествен и свиреп. Как правило, в прошлом «шеф» — автогонщик или возил командующего, а двигатель его машины — от реактивного лайнера. Мрачно усадив вас на сиденье, он примеривается, отъезжает назад, подает вперед, опять назад и… прощайтесь с родными и близкими. Снаряд его летит быстрее звука, красный свет ярит его, как быка, а через ползущие впереди машины он просто перелетает. На короткие расстояния не везет принципиально. Сдачу дает с глаабуховской точностью, и еще долго стоите вы с противней дрожью в коленях, тогда как комета «шефа» уже стартовала на Марс, в Казахстан, в Рейкьявик…
«Дедушка»
Нет ничего милее! Он обязательный уроженец Красной Пресни или площади Ногина. В его автомобиле всегда тепло, если надо, развлечет разговором, а не надо, почувствовав, промолчит…
«Дедушка» строг, но справедлив; будь вы хоть сам великий географ Семенов-Тяншанский, а кратчайший маршрут он всегда знает лучше вашего. Неодобрителен к мини-юбкам и «шейкам», но снисходителен к ошибкам молодости и не третирует, а учит «этих мальчишек…».