— Это все? — спросил я его, борясь с тошнотой и по-прежнему опираясь на невидимую стену. — Неужели больше нечего сказать?
— Да, — виновато произнес он. — Теперь все. Вы все проснетесь в термоскафандрах на третьем уровне. Резервов у вас будет достаточно, чтобы выбраться на поверхность, с небольшим запасом. Звездного капитана будет тешить мысль, что она выполнила-таки свою миссию; ты же сможешь продать за большие деньги все, что здесь узнал. Удачи тебе, Майк.
— И тебе тоже, — сказал я со всей тактичностью, которую удалось наскрести. — И…
Он уже начал поворачиваться, но опять обернулся ко мне, глядя вниз с высоты своего роста, до последнего дюйма похожий на полубога.
— Что? — спросил он.
— Я очень рад, что у нас состоялся этот маленький разговор.
— И я, — заверил он меня. — И я тоже.
Из его интонации я понял, что это было не "до свидания". Это было «прощай». Он думал, что больше никогда меня не увидит.
Небо опять как-то замерцало, и я снова провалился в глубокий обморочный колодец, сказав последнее «прости» всем своим мечтам.
Ну… почти всем. У меня на продажу был еще один секрет.
Нет смысла подробно описывать наше путешествие обратно к поверхности. По счастью, оно прошло без происшествий.
Звездный капитан и ее оставшиеся в живых сподручные были, по-моему, на удивление безразличны к тому, что произошло с ними внизу. Они считали, будто нас захватил некий инопланетный разум и, поиграв с нами, отпустил, и поразительно спокойно восприняли столь бесцеремонное обращение.
Они с огромным удовлетворением вспоминали, как им удалось расстрелять бедного Мирлина, и это сыграло главную роль в безучастном отношении к непочтительному с ними обхождению; по крайней мере капитан явно сбросила с себя страшное бремя и только поэтому испытывала благодарность за свое освобождение. Она даже одарила меня некоторой долей дружеского участия и больше не заводила речь о таких неприятных вещах, как обвинение в трусости и дезертирстве. Она была чрезвычайно рада порвать мои призывные документы после того, как Джейсинт Сьяни дала показания в тетронском суде, снявшие с меня всякое обвинение в убийстве слиса и восстановившие незапятнанной биографию.
Нечего и говорить, что в Небесную Переправу я вернулся куда более известным человеком, чем ее покинул. Я был обладателем заветной книжки, записи, которая могла бы указать дорогу К И Ц к шахте жизни.
Остальные, вернувшиеся вместе со мной, тоже были весьма популярны, за исключением того факта, что никто из них не вел собственных записей, которые могли бы провести к точке Х третью экспедицию. Звездного капитана это не интересовало, но Серн кусал локти, когда понял, что беспечно упустил свой шанс урвать кусок добычи.
В то время как звездные воины направлялись к переправе, чтобы отправиться на своем звездолете-истребителе в родную систему, где они, несомненно, огребут кучу медалей, я пошел навестить моего друга Александра Соворова, чтобы оговорить с ним мою сделку с КИЦ.
Я рассказал ему нашу историю. Правда, оставил некоторые ее части под покровом тайны, но привел несколько весьма сочных подробностей о цивилизации, с которой мы вошли в тесное соприкосновение глубоко в недрах планеты. Я испытал мстительную радость, глядя, как он мучается. Он смотрел на меня так, словно перед ним стояло какое-то мохнатое членистоногое с омерзительным запахом.
— Значит, у вас был контакт с продвинутой цивилизацией где-то за тысячи уровней от поверхности? — повторил он, дабы убедиться, что правильно меня понял.
— Именно так, — сказал я ему. — Должно быть, на полпути к центру.
— И когда они вас всех обнаружили, то твои армейские друзья и гангстеры Амары Гююра устроили эту кровавую оргию с убийствами, после которой они вас выкинули обратно на третий уровень и навсегда замуровались?
— Похоже, главная суть именно в этом, — подтвердил я, хотя не все здесь было до конца точно. — По-моему, они решили, что мы варвары. Возможно, они правы.
Он взревел. Он всегда немного переигрывал.
— Ты хоть понимаешь, что вы натворили? — спросил он. Стоило видеть выражение боли в его глазах.
— Если бы КИЦ не отверг мою заявку, — отметил я, — то ничего такого бы не произошло. Как ни крути, выходит — ошибочка ваша.
— Если бы КИЦ сделал то, что я предлагал, — взвился он, — то людей вашего типа не подпустили бы к подземельям и на пушечный выстрел.
— Если бы они это сделали, — возразил я, — то Саул Линдрак никогда бы не нашел свою шахту, это во-первых. А суперученые внизу до сих пор находились бы в счастливом неведении относительно существования вселенной. А ты не сидел бы сейчас здесь, покупая дорогу к сотням новых уровней — теплых уровней, где есть жизнь и вполне восстановимые технологические диковинки, на изучение которых уйдет еще несколько столетий.
— Ты эгоист и мерзавец, — прошипел он. — Ты разрушил все, ради чего был создан КИЦ. Ты отбросил человечество вниз. Как, по-твоему, нам теперь глядеть в глаза галактическому сообществу? Выходит, вселенная не смогла показать тем людям ничего лучше кучки озлобленных друг на друга дикарей. Тебе не доставило большой радости брать с собой вниз Военно-космические силы, разве не так? Тебе пришлось притащить за собой туда и вормиран со спиреллами, чтобы продемонстрировать им, какими мерзкими могут быть гуманоиды в, худшем своем проявлении.
— Амара Гююр сунулся туда по своей собственной инициативе, — пришлось заметить мне. — Если бы я знал, что в моей подошве спрятан жучок, я надел бы галоши. Да к тому же ты забываешь о пареньке, который всем нам указал туда путь. О саламандрском андроиде. Как ты думаешь, кто несет ответственность за то, что он оказался там?
— Саул Линдрак, — не задумываясь ответил он.
Я покачал головой.
Из стола я достал кусок бумаги и указал на именной штамп. Помимо символов, обозначавших Координационно-Исследовательский Центр на пароле, там стоял некий знак.
— Это что такое, Алекс? — спросил я. Пару секунд он просто излучал раздраженность и нетерпение, но потом понял, что я говорю серьезно.
— Это пиктограф на одном из тетронских наречий, — сказал он. — Это герб нашей организации, насколько тебе известно. Ну так что?
— Он стоит на всех ваших документах, как торговая марка.
— Да. Но что из этого?
— Именно этот символ Мирлин нарисовал мне в воздухе, когда рассказывал, как саламандры закупали технологии на Асгарде — технологии, при помощи которых создали его. Тетраксы и верхние пещерники одинаково помешаны на биотехнологиях, помнишь? Они выудили из того, что здесь нашли, чуть больше, чем позволили узнать таким мелким сошкам, как вы. И они кое-что из этого продавали одинаково с ними мыслящим варварам, чтобы те использовали это кое-что в ужасных войнах, которые тетраксы якобы осуждают. Если бы все пошло по плану, на ваш поганый КИЦ легла бы ответственность за истребление человечества как разумного вида. Твоего и моего вида, Алекс. Так кто, как ты говоришь, эгоист и мерзавец? Кто же теперь, выходит, варвары, Алекс?
— Ты лжешь, — с надеждой в голосе сказал он. Но он понимал, что это не так. Я покачал головой.
— Я не знал… — робко начал он.
— Я знаю, что ты не знал. Зато знаешь теперь.
Он с минуту обдумывал услышанное, а затем произнес:
— Это никак не влияет на мое отрицательное отношение к тому, что вы натворили. Ваше поведение перечеркивает все, во что я верил. То, что произошло на нижних уровнях… это катастрофа для гуманоидного сообщества и для человечества. И я не верю, что тетраксы были в курсе насчет торговли технологиями, а если и были, то я не верю, что они предназначали их для войны. В КИЦ существует куча фракций, и это могла быть любая из них.
— Вселенная полна варваров, Алекс, и в нижних слоях Асгарда я не заметил ничего, что могло бы убедить меня в ангельском характере тамошних жителей. Военно-космические силы вырезали громил Гююра, но подстроили все это именно пещерники, и именно пещерники сидели и, жуя свой поп-корн, с интересом наблюдали за происходящим. Возможно, нам следует только радоваться, что они решили себя замуровать. А если они действительно подумают-подумают, как им поступить со вселенной… да и решат, что весь космос следует стерилизовать?