Теннесси Уильямса я всегда видела в очках Ray-Ban и шортах сафари, незаметно сидящим на репетиции своей пьесы «Трамвай „Желание“» или, скажем, «Внезапно, прошлым летом». Текст еще не доработан, и он на ходу подчищает его, похохатывая своим ослиным смешком на неудачных репликах. Чивера мне нравилось воображать крутящим педали велосипеда (эту привычку он приобрел на склоне лет), а Карвера — широкоплечим, легконогим и непременно с сигаретой. А еще был Берримен, высокомерный поэт и профессор с окладистой бородой, читающий «Люсидас»[11] в аудитории Принстонского или Миннесотского университета — так, что все слушатели ощущают, как это изумительно.
Мы знаем немало книг и статей, авторы которых упиваются описанием того, насколько постыдным и безобразным может быть поведение писателей, приверженных алкоголю. У меня нет такого намерения. Мне хотелось понять, как каждый из этих людей — а вместе с ними и множество других, страдающих тем же недугом, — переживает свою зависимость и что о ней думает. Если угодно, это попытка выразить мою веру в литературу, в ее способность нанести на карту самые труднодоступные области человеческого опыта и знания.
Джон Чивер едет на велосипеде
Что касается причины моего интереса к этой теме, я должна признаться, что и мою семью затронули проблемы алкоголя. С восьми до одиннадцати лет я прожила в доме, где алкоголь правил бал, и это наложило отпечаток на мою дальнейшую жизнь. Читая в семнадцать лет «Кошку на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса, я вдруг обнаружила, что тип поведения, в атмосфере которого я росла, не только назван и проанализирован, но и встречает активное сопротивление. С этого начался мой интерес к тому, как осмысляют писатели проблемы пьянства и его последствий. И если уж я надеялась понять поведение алкоголиков — а моя взрослая жизнь как раз тому подтверждение, — то помочь в этом могли бы как раз свидетельства, отысканные в книгах.
Одна реплика из «Кошки» запомнилась мне на всю жизнь. Пьяницу Брика вызвал на разговор его отец. Большой Папа расфилософствовался, а тут Брик просит подать ему костыль. «Куда ты собираешься?» — спрашивает Большой Папа, и Брик отвечает: «Хочу совершить маленькое путешествие к источнику эха»[12]. Вообще говоря, источник эха, echo spring — расхожее название домашнего бара (от марки обычно находящегося там бурбона). Однако в переносном смысле речь идет совсем об ином: изрядная порция выпивки приносит, хотя бы на время, ощущение покоя, забвение тревожных мыслей.
Источник Эха. Звучит так заманчиво. И сразу слышится эхо другого рода. Случайно или нет, но большинство этих людей испытывали особую любовь к воде. Джон Чивер и Теннесси Уильямс были страстными, даже фанатичными пловцами, Хемингуэя и Фицджеральда неизменно влекло море. Что касается Реймонда Карвера, его пристрастие к воде — в частности, к этим ледяным бутылочно-зеленым форелевым ручьям, струящимся с гор над Порт-Анджелесом, — видимо, в конце концов, вытеснило разрушительную тягу к выпивке. В одном из поздних, распахнутых настежь, стихотворений он признается в любви к родникам, ручьям, потокам, рекам, устьям рек:
Важным представляется и слово «путешествие». Многие алкоголики, не исключая писателей, чьи судьбы меня занимали, были неутомимыми странниками, метались, как неприкаянные души, и по своей стране, и по чужим землям. Подобно Чиверу, я пришла к мысли, что течение некоторых беспокойных жизней можно было бы понять, перемещаясь по Америке. На ближайшие несколько недель я наметила не скованное строгими рамками (называемое в кругах АА[14] географическим) путешествие по стране. Сначала на юг: через Нью-Йорк в Новый Орлеан и Ки-Уэст. Затем к северо-западу, через Сент-Пол, место исцеления Джона Берримена, так и не принесшего ему счастья[15], к рекам и бухтам Порт-Анджелеса, где Реймонд Карвер провел свои последние, счастливые годы.
Маршрут может показаться случайным и даже слегка мазохистским, ведь я решила путешествовать в основном поездом. Однако за каждым его пунктом таился особый смысл, ведь они отмечали фазы развития алкогольной зависимости моих героев. Я подумала, что на этом маршруте можно было бы составить топографическую карту алкоголизма, вычерчивая его причудливые контуры от радостей опьянения до жестокости похмелья. И двигаясь по стране, переходя от книг к судьбам и обратно, я надеялась приблизиться к пониманию того, что же есть алкогольная зависимость, или хотя бы выяснить, какой смысл видели в спиртном те, кто с ней боролся и был подчас ею сломлен.
11
«Люсидас» — поэма Джона Мильтона, написанная в 1637 году в жанре пасторальной элегии. — Примеч. пер.
12
13
14
АА — Анонимные алкоголики, содружество борющихся с алкогольной зависимостью. — Примеч. пер.
15
Незадолго до самоубийства Берримен пережил религиозное обращение; его полуавтобиографический роман «Исцеление» («Recovery») о попытке героя избавиться от алкоголизма остался неоконченным. — Примеч. пер.