Да уж, с самооценкой здесь и самолюбованием явный перебор, но это их выбор. Пусть живут, как знают, эти «важные птицы». Хотя почему птицы? Если они мыши? Ладно, потом разберусь.
— Феликсон! — заорал опять Крот, — Ты долго? Мы хотим есть! — не унимался хозяин. Феликсон ворвался в зал вихрем, держа в лапке зерно овса, и улыбался во всю моську. Он явно был рад служить, и делал это с удовольствием.
— Что ж, каждому свое. — проговорила я вслух. Он торжественно положил зёрнышко на тарелку и жестом пригласил меня за стол. — Благодарю, милый Феликсон! — поклонилось я и залезла на стул. Крот улыбался, он повязал себе салфетку под мордой и навалил себе целую гору червяков. А я зажмурилась и откусила кусочек от зёрнышка, быстро запила водой, вытерла рот салфеткой и соскочила со стула. — Благодарю за ужин. А можно подождать Вас, Ваше Великолепие, в тронном зале? Вы потрапезничайте, не спешите, а потом я поведаю о своем путешествии.
— А! Ладно! Хорошо! Иди! Мончус, проводи! — и мы со вторым мышонком, который был «важной птицей», пошлепали в тронный зал. Я подошла к трону и вслух сказала:
— Ого! Какой большой и красивый! Можно посидеть? — кинула я в пространство.
— Ты что? Конечно нет! Хозяин убьет всякого, кто посягнёт на святыню его рода.
— Слушай, Мончус! Я не смогу рассказывать стоя о своем путешествии, ведь это надолго. Принеси табуреточку, пожалуйста! — я включила ублажательные нотки в свой голос (ему противиться уже никто не сможет — это наше секретное оружие Феек). Мышонок умчался. Ну а я, я уже залезла на трон.
О! Великая Фея Цветополья! Я хочу себе такой трон. Он пах бархатом, ворсинки ткани затягивали меня в охапку и расслабляли мышцы. А что случилось потом, я узнала утром от Мончуса.
— Ну и ну! Ну и ну! — слушая его рассказ, удивлялась я. Мончус лукаво улыбался, когда начал свой рассказ.
— Представляешь? — начал он, — Я вернулся с табуретам, а тебя нет! Я пробежал по всему залу. Нет! Куда ты пропала? — подумал я, и ещё сильнее я стал думать о том, что я скажу Кроту, когда тот вернётся. А он вернулся почти сразу, как только я про него вспомнил. «Ну давай рассказывай! Я готов!» — громко крикнул он и вытер лапой сальный рот. Он огляделся, посмотрел на меня. — Наверное, ты догадываешься, что я чуть не умер со страха? — это Мончус уточнил для меня.
— Угу. — кивнула я.
— Так вот! Он обвёл взглядом весь зал и заорал во всю кротовью силу: «Где она?». Я запрыгнул под табурет и заткнул лапками уши. Феликсон, который только вошёл в зал, буксовал на месте, чтобы изменить направление своего движения в обратном направлении. Ну в общем он хотел быстро смыться, но у него ничего не получилось. Он грохнулся на спину, потому что сработала какая — то там центробежная сила или сила инерции, я в этом не очень разбираюсь. — заключил второй мышонок. «Сбежала!» — жалобно сказал крот, опустив плечи, «Ей не понравился ужин! Это все твой овес!». Он зыркнул на меня (и это «важная птица» про себя) и медленно побрёл к трону. Он уже было хотел плюхнуться в него, как вдруг отскочил, как ужаленный. Я думал, он уселся на кнопку (Феликсон часто подкладывает кроту кнопки, но никогда не сознается, но об этом все знают, даже Крот). Так вот, — продолжал мышонок, — «А вот она!» — прошептал Крот, «Какая хорошенькая!» — он явно любовался тобой. «Мне даже не жалко своего трона для неё.» — он подвинул табуретку и уселся рядом с тобой. Он затих. И знаешь что было дальше? — спросил у меня мышонок.
— Нет! Я же спала! — ответила я.
— Он запел тебе колыбельную! Я не знал, что у него приятный баритон. Я вообще думал, у него слуха нет. — заключил мышонок, — Феликсон наконец-то поднялся и приблизился к Кроту с открытым ртом. Ну и я тоже подошел поближе, больно красиво он пел. А знаешь? Знаешь, что он потом сделал? — визжал Мончус.
— Ну? Говори! — не выдержала я.
— Он сгрёб нас в охапку с Феликсоном, положил на колени и стал убаюкивать, как малых деток.
— И? — удивилась я.
— Что и? Дальше не помню, спал крепко, как никогда! А когда проснулся, увидел, что сплю в гостиной на хозяйском диване. Когда понял, где я, чуть в обморок не упал (нам же нельзя по диваном лазить). Обвёл взглядом зал, увидел Феликсона на кресле в углу и тебя под балдахином на гостевой кроватке! Наше Великолепие заглянул в зал, увидел меня, приложил палец к губам и шикнул: «Шшшшшшшш. Не буди её.» — прошептал он. Я и не собирался. Я развалился на диване и мечтал о королевской жизни (ну типа я король, у меня свое королевство, подданные и все блага). Ну вот, и ты проснулась. — заключил он, явно обиженный тем, что я помешала его грезам.