«Может мне сегодня поголодать?» — спросила я себя, — «Диета никому не повредит!» — продолжала я. Я начала тужиться — вспоминать учебник по жизнетайству, главу, где были перечислены все источники пропитания для фей и как эту еду раздобыть в неблагоприятных условиях. Были ли там пчелы? Да не помнила я. Ягод не было, цветов не было, нектара не было, пыльцы второсортной тоже не было. Грибы, наверное, есть, но я никогда не пробовала. Говорят, они склизские и очень на любителя. А я не знаю, любитель я или не любитель. Я всё мешкалась, так как гул из дупла усиливался и устрашал меня ещё больше.
— Ну что, тоже за нашим медиком охотишься? — раздался серьезный голос позади меня.
Я обернулась, прямо вплотную ко мне жужжала огромная пчела, мохнатая, в фартучке и платочке. Её грозный голос явно не соответствовал внешнему виду. Она казалась мне доброй мамашей сотни пчелок. Я расхохоталась вслух, так залилась смехом, что остановиться не могла. Пчела выставила лапы в боки, прищурилась на меня и стала ещё смешнее. Я хохотала ещё громче и уже начала даже икать.
— Ик! — вслух выдавила я, — Ик!
— А ты что, издеваешься? Или язык не понимаешь? — стала надвигаться пчела на меня ещё ближе и упёрлась мне своим носом в живот.
— Ик! Простите! — ещё громче заходилась я.
— Ты что, Грибов наелась? — чуть отступила злюка.
— Ик! Неее! — пыталась угомониться я, — Ик! Ик! Ик!
— Тебе что, воды принести? — спросила заботливая пчёлка, явно включая мамочку.
— Не! Ик! Ик! Ик! — протянула я, удерживая смех.
— Знаешь, есть средство от икоты! Если положить каплю мёда за щеку, в миг икота проходит. — уже суетилась она вокруг меня, — Сейчас, подожди! — взвизгнула она и умчалась в дупло.
— Ик! Ик! — опешила я, явно не ожидая такого поворота событий.
— Держи! — пчела вылетела пулей из дупла, подлетела ко мне, открыла мой рот, положила мне на язык свежайший мёд, отлетела и стала наблюдать.
О! Всемогущая Фея Цветополья! Что это? По моему рту растекалось что-то божественное, очень сладкое и нежное. Я зажмурилась от удовольствия, сложила крылышки и опустилась на ветку дерева. Я не дышала, я ничего не слышала, что происходило снаружи, только чувствовала, что происходит у меня внутри. А внутри меня было блаженство — редкое чувство даже для феечек. Я хотела продлить его как можно дольше, запомнить и отложить в кармашек для всех всех феечек, чтобы они знали, что блаженство существует даже от еды. Я уже давно не дышала и пчела явно забеспокоилась.
— Вот видишь? Икота прошла! — сказала она, — У всех проходит! — Пчела выглядела счастливой. Я уже открыла глаза и выглядела такой же счастливой, как эта заботливая пчела. А мы смотрели друг на друга, и это было совместное счастье, переживаемое двумя существами — одно существо отдавало и было счастливо, а другое принимало с благодарностью и было ещё счастливее.
— Благодарю вас, добрая пчёлка! — расплылась я в улыбке.
— Да ерунда! Ты извини, что накричала на тебя сначала! Знаешь, сколько воришек на наш медик слетается? Огого сколько! Только успевай отгонять. А некоторых и невозможно отогнать, вот медведи, к примеру. Тогда вся семья страдает. Приходится трудиться, и очень много, чтобы успеть запастись мёдом на зиму. — поведала она мне свою тяжелую жизнь.
— Вы меня простите за смех, — покаялась я, — просто ваш внешний вид слишком добрый и не соответствовал вашему грозному голосу, а вообще — то я летела попросить у вас немного мёда, я совсем была голодная. А здесь, в Густолесье, ничего нет для феечек, кроме грибов.
— Так что же ты молчишь? — запаниковала пчела, — Конечно мы тебя накормим, я сейчас принесу! — хотела было сорваться она с места.
— Благодарю вас, милая пчёлка! Но вы уже накормили меня, когда лечили икоту, мне хватило с головой. Мы же малоежки! — объяснила я, — Вы, не ведая того, уже дали мне то, зачем я к вам, собственно, и летела. И знаете что? Ничего вкуснее я ещё никогда не ела. Это божественная пища. Надо рассказать феям. Мы никогда не ели мёд. Передайте огромную благодарность всей вашей семье! — попросила я.
— Да передай сама! — сказала пчела и кивнула за мою спину.
— Ух ты! — вскрикнула я, обернувшись. Около дупла зависли тысячи пчёл в фартучках и платочках, все до одной улыбались, — Благодарю вас, хозяюшки, и желаю, чтобы никто не посягал на ваш чудесный мёд! — и мне стало стыдно, что я хотела их усыпить.