«Вы еще совсем не известны о сем деле, — сказал на то Дворянин, — однако мы поговорим об нем другое время; я постараюсь доказать, что вы меня не так разумели. Теперь же вас поздравляю с чином; Куроитский полк порожен и, хотя вы еще никогда не служили, однако храбрый ваш вид и особливые поступки были за вас в Совете предстателями, и вы завтра же получите указ о заступлении сего места». «Милорд! — отвечал сей величий Патриот, — я никогда не ожидал сей милости, и сие тем более причиняет мне радости, что за оную должен я благодарить особливо вам. Я ничего больше не желаю, как только сыскать случай доказать вам мою благодарность; впрочем, прикажите чем-нибудь мне вам услужить, если я могу; я, конечно, сего не упущу». По сем показались три запачканные ремесленника у сапожника в лавке, который был великий краснобай. Держа в руке кружку пива, кричал он своим товарищам следующее: «Послушайте-ка, соседи! есть старинная пословица: не только света, что в окошке. Хотя бы кто десятью родился Дворянином, однако же от того умнее не будет; а мы вот худые рукодельники, однако же и в нас есть разум. Сколько ледашных мастеровых людей сделались такими, что поправляли веру, государства и тем прославились в свете очень много! Я многих из них знаю; однако вспомню вам только о Ванюхе Лейденском. Я не нахожу никакой причины, для чего бы низшая порода препятствовала сделать что великое. Я нахожу весьма много такого, в чем и государство и церковь поправления требуют; итак, я хочу сему помочь, если только вы мне верно помогать обещаетесь. Ибо вы сами должны признаться, что уже и вы почти совсем пропали. Купечество и торговля почти совсем остановились, деньги стали весьма редки, попы наши весьма горды, богаты и ленивы. Надобно быть войне, чтобы деньги между рук ходили, а то в нынешние мирные и бедные времена честный человеке умрет с голоду. В законе у нас есть великое множество таких вещей, с которыми мы не знаем, что делать; они все бесполезны, и их можно бы было оставить, также и множество церемоний, кои только лишь хлопоты делают». Другие его братя, наклоня голову, удивлялись и похваляли столь разумную его речь. Потом вдруг показался он мне пред великим множеством народа, пред которым он проповедовал и вооружался против пышности нынешних времен; говорил им, что то показывает подлую душу, чтобы претерпевать голод и недостаток для того только, дабы господа Дворяне жили в изобилии; что провидение Божие никого не произвело на свет с тем, чтобы умереть с голоду; но, напротив того, каждый имеет право пользоваться тем, что нужно к его содержанию, чего и они искать должны, ибо богатые не хотят с ними делиться.
Потом увидел я его предводителем толпы подлого народа, с коим разграблял Дворянские дома и производил всякие жестокости; и хотя твердил о равенстве, однако со всем тем хотел, чтобы его почитали Государем, отдавал дочерей своих за Лордов, собрал великое сокровище, наконец, пробудился от сна.
Я увидел другую тень, которая представляла ложных свидетелей и учила их, как им клясться, подкупала приказных людей, приказывала изгонять, весить и рубить своих неприятелей, рассылала по иностранным дворам неисчетные суммы денег, чтобы утвердить еще больше незаконную власть свою, подкупала Совет на свою сторону и все захватывала до тех пор, как исчезла. Земляк мой сказал мне, что сия душа принадлежит телу подьячего, который набил себе голову всякими политическими выдумками и представляет себя первым мерзкой души Министром. Он мне был знаком, когда был я в том свете; он ни о чем более не говорил, как только о вольности, о купечестве, о вольном выборе и сему подобном, и ругал беспрестанно несправедливые и корыстолюбивые намерения. Я видел людей древнего благородного происхождения, кои негодным слугам, которые сводничеством своим достигли высоких чинов, должны были ласкать. Я видел также многих других выдумки, посредством которых старались они приводить в компанию к большим господам своих жен и дочерей, и в предосуждение чести своей фамилии приобретали себе чины. Словом сказать, нет ни одного порока, дурачества и подлости, происходящих на свете каким бы то ни было образом, которых бы я здесь не видел; но описывать их подробно не достанет времени, и потому отлагаю оное до другой части описания моего путешествия.
Между тем, дана мне была целая неделя на удовольствие моего любопытства и рассмотрение всех удивления достойных там вещей, которое время почитаю я самым приятнейшим в моей жизни. По прошествии же оного начали мы приготовляться к нашему отъезду.
Я почувствовал в себе стремительное, всем людям сродное желание увидеть свое отечество, когда долгое время в отдалении от оного были, и я не имел уже намерения возвратиться в Каклогалинию; поступки и намерения первого Министра, которого я знал весьма коротко, столь глубоко в разуме моем впечатлелись, что я ко всему Каклогалянскому народу имел отвращение, а особливо когда приводил себе на мысль их законы, обычаи и нравы, из которых иные казались мне противны разуму, а другие варварством наполнены.