– Неужто так никто и не купит, квартира-то хорошая,– удивился Сергей.
– Конечно хорошая, но кому она сейчас нужна. У нас полгорода в Россию уехать намылилась, таких продаваемых квартир пруд-пруди. Вон на «Стрелке», это самое красивое место в городе, где Ульба в Иртыш впадает, так даже там можно трехкомнатную квартиру со всеми удобствами за десять тысяч баксов купить. Ну а за эту больше пяти не выручишь, нет смысла продавать,– Алексей горестно махнул рукой.
– Ну, русские, понятно, уезжают, а казахи, они почему не покупают?– это спросила уже Люба, не прерывая своего занятия по доставанию из занесенных сумок, так называемого, первого необходимого – полотенец, зубных щеток…
– Да, у нас тут калбитов этих совсем немного, город-то всегда почти чисто русским был. Да и те кто есть, они же нищие все. Это у вас в России, сестра вон писала, самые богатые черные с Кавказа, а у нас нет, калбиты еще беднее нас. Так же и при советской власти было, так и сейчас. Потом, они же легковерные, а им еще с тех первых «независимых» лет в уши надудели, дескать, не покупайте у русских квартиры, они сами их побросают и убегут, и вам все бесплатно достанется. Вот они до сих пор в это и верят…
Много еще услышали Сергей и Люба откровений Алексея о полной бесперспективности жизни русских в нынешнем Казахстане вообще, и в Усть-Каменогорске в частности. Потом он стал уговаривать супругов остаться на день:
– Здесь есть что посмотреть. Одна набережная Иртыша чего стоит, парк красивейший, я бы сам вам все и показал, время-то у меня есть, сейчас не работаю…
Но Сергей, поблагодарив, отказался, пообещав, что экскурсию по городу Алексей им организует, когда они у него остановятся на обратном пути. На том и порешили. Алексей откланялся, сказав, что завтра с утра зайдет… Уставшие от дороги и всевозможных таможенных нервотрепок супруги едва поужинав, и даже не включив телевизора, хоть Алексей и настоятельно советовал им посмотреть какую «муру» гонит казахский телеканал… Они предпочли лечь спать. Впрочем, сразу они не уснули… Молодые здоровые люди, они уже вторую ночь не были вместе, ибо предыдущую ночевали в машине, в чрезвычайной тесноте и неудобстве, к тому же опасались, что к машине может запросто подойти кто-то посторонний. Потому сейчас они уже безо всяких помех и оглядок по сторонам «слились» друг с другом… после чего уснули так, что если бы не звонок пришедшего, как и обещал к семи утра Алексея, то проспали бы невесть сколько.
Алексей объяснил, как проще выехать из города, предупредив, что дорога очень сложная, в основном по горным «серпантинам» и надо быть крайне осторожным. Сергей в ответ заверил, что в Северном Алтае ему приходилось ездить по горным дорогам… Но когда сразу за городом дорога стала резко забирать вверх, а затем с той же крутизной «проваливаться» вниз на манер американских горок, он осознал, что таких дорог ему еще ни разу не приходилось преодолевать. Особенно тяжелый участок начинался сразу за селом «Северным». Здесь сменился и пейзаж. Если до того природа еще как-то напоминала Северный Алтай: склоны гор поросли высоченными елями и лиственницами, вперемешку с березами, разнообразной кустарниковой растительностью, высокими травами, цветами… Здесь же как будто некий волшебник, «рабочий сцены» разом сменил декорации: голые склоны, где изредка пробивались чахлые кустики, или притулилась хилая кривая сосенка. Дорога теперь шла в основном вверх, начались знаменитые серпантины. Дорожное покрытие тоже стало гораздо хуже: асфальт был сильно разбит, а местами отсутствовал полностью. На отдельных ухабах «Жигуль» буквально скреб днищем по этому самому «асфальту». При такой «натуге» датчик температуры воды стал неуклонно ползти вверх, и чем выше забирала «серпантинная» дорога тем выше становилась температура. Вода в радиаторе уже достигла восьмидесяти градусов и грозила вот-вот закипеть. Сергей, в общем, был готов к такому, Алексей предупреждал, о тяжелом подъеме на Осиновый перевал и посоветовал взять с собой запас воды в канистре, что и было сделано. Но он не ожидал, что опасность «закипания» возникнет на столь крутом и затяжном подъеме, что остановиться и долить воды будет просто невозможно, ибо сзади «подпирали» сразу несколько автомашин. Свернуть в сторону на узком серпантине тоже было некуда – с одной стороны скала, с другой пропасть…
Слава Богу, старый отцовский шарабан выдержал это крайне нелегкое для него испытание. С величайшим, предельным напряжением он таки взобрался на перевал. На гребне была довольно просторная площадка, где так же едва «залезшие» сюда «клячи» передыхали… Здесь стояла и маршрутная «Газель», причем несколько ее пассажиров отошли в сторонку, где их кого сильно, кого не очень тошнило. Желудки и вестибулярный аппарат супругов оказались достаточно крепкими – они не блевали, хотя тоже не преминули остановиться после этого сумасшедшего подъема. Сергей чертыхаясь, поднял капот, осторожно открутил крышку радиатора, предусмотрительно увернувшись от «горячего плевка», незамедлительно последовавшего из недр системы охлаждения измученного двигателя… Доливая воду он подумал, что если бы в действительности знал какова эта дорога, никогда не решился бы на такое путешествие, да еще с женой. Напротив, Люба совсем не переживала. Ничего не понимая в показаниях автоприборов, она не прочувствовала всей мучительности подъема и сейчас находясь на вершине одного из высочайших перевалов Алтая, как завороженная смотрела по сторонам и вниз, туда где серпантинной лентой убегало, огибая отвесные скалы шоссе, туда куда теперь им предстояло уже спускаться.