Гросвенор направился к баррикаде, воздвигнутой за поворотом коридора. Там он обнаружил капитана Лита, который в нескольких словах объяснил, что случилось.
В центральном проходе появился Икстл. Молодой техник — Лит не назвал его — в панике забывший о том, что для спасения жизни нужно распластаться на полу, повернулся к стрелкам и разрядил по ним свой вибратор, оглушив их. Последние, по всей вероятности, колебались не менее секунды, видя на линии огня стоявшего человека. Мгновением позже эти солдаты стали невольными виновниками катастрофы. От разряда вибратора трое из них повалились на излучатель и, зацепившись, накренили его. Орудие опрокинулось, увлекая за собой четвертого стрелка.
К несчастью, палец его оставался на спусковой кнопке, и примерно в течение секунды излучатель вел огонь.
Трое его товарищей угодили прямо под луч. Они умерли мгновенно. Потом излучатель по касательной прошелся по всей стене. Мортон и его группа на траекторию стрельбы не попали, но были поражены остаточной радиацией. Сейчас еще невозможно сказать, как сильно им досталось, но даже наименее пострадавшему из них придется провести на больничной постели около года. Некоторые не выживут.
— Мы действовали нерасторопно, — признал капитан Лит. — Это произошло, вероятно, сразу же после того, как я кончил говорить. Но только через минуту кто-то, привлеченный шумом, пришел сюда посмотреть, что стряслось. — Он вздохнул. — Даже в самых пессимистических прогнозах я не мог предположить, что мы разом потеряем целую группу.
Гросвенор молчал. Очевидно, именно по этой причине Лит хотел, чтобы ученые оставались безоружными. В критической ситуации человек пытается защитить себя самого. Он не может от этого удержаться. Подобно зверю он отчаянно бьется за свою жизнь.
Гросвенор старался не думать о Мортоне, который, поняв, что ученые не захотят быть безоружными, испытал на себе modus operandi, сделавший применение атомной энергии приемлемым для всех.
— Почему вы позвали меня?
— Мне кажется, этот провал затрагивает ваш план.
— Элемент неожиданности исчез, — признал с неохотою Гросвенор. — Появившись, он не подозревал, что его ожидает. Теперь он станет осторожнее.
Он представил, как пурпурный зверь высовывает голову из стены, осматривает коридор, и, уверенный в том, что делает, одним прыжком оказывается у излучателя и хватает одного из стрелков. Единственной адекватной защитой было бы поставить рядом другой излучатель, чтобы иметь возможность накрыть первый. Но это вне обсуждения, поскольку на корабле всего лишь сорок одно орудие.
— Он утащил кого-нибудь еще? — спросил он наконец.
— Нет.
Как и все другие, Гросвенор мог лишь строить предположения о причинах, заставляющих монстра уносить живых людей. Одно из объяснений предоставляла теория Кориты, согласно которой создание находилось на крестьянской стадии развития и было озабочено продолжением рода. Гросвенору смутно предугадывалась леденящая душу возможность, и в этом случае потребность будет толкать монстра на поиски новых жертв.
— По моему мнению, — сказал Лит, — он вернется. Моя идея заключается в том, чтобы, не трогая орудий, закончить установку энергетических барьеров на этажах. Седьмой готов, девятый — почти; займемся же восьмым. Получится три этажа. Что касается вероятности успеха этого плана, вспомните, помимо фон Гроссена монстр унес еще троих людей. И каждый раз мы видели его направляющимся вниз. Я предлагаю после завершения подняться на девятый этаж и ожидать врага там. Когда он захватит одного из нас, мы несколько мгновений подождем, затем мистер Пеннонс опустит ручку рубильника, подающего энергию на этажи. Монстр прибудет на восьмой и найдет его заряженным. Если ему удастся спуститься, выяснится, что и седьмой этаж заряжен. Поднявшись, он обнаружит то же самое. В обоих случаях мы вынудим его проходить сквозь барьеры в перекрытиях. — Капитан сделал паузу, задумчиво глядя на собеседника, потом сказал: — Вы, я знаю, считаете, что контакт с одним этажом, накачанным энергией, его не убьет. Но вы не были столь же уверенны относительно двух этажей.
Он замолчал, вопросительно глядя на Гросвенора.
Тот ответил:
— Давайте попробуем. На самом деле ничто не позволяет нам утверждать, что среагирует он тем или иным способом. Возможно, нас ожидает приятный сюрприз.
Он сомневался в этом, но хорошо понимал, что в данный момент нужно учитывать важный фактор, фактор уверенности и надежды людей. Только событие в силах изменить некоторые мнения. Когда их убежденность пошатнется под действием реальности, тогда — и лишь тогда — они будут готовы для более энергичных решений.