— Уверен, все ученые на борту, — произнес Кент примиряющим тоном, — понимают, что лишь необходимость заставляет нас выдвигать гипотезы на темы, относительно которых мы располагаем очень малым количеством данных. Думаю, однако, мы не ошибаемся, предполагая, что столкнулись с выжившим представителем господствующей расы вселенной. Возможно, он не один в своем положении. Хочется только надеяться, что никакой из наших кораблей не натолкнется на другого выжившего. Биологически данная раса, вероятно, на многие биллионы лет опередила нас. Поэтому мы можем чувствовать себя вправе требовать от каждого человека на борту максимальных усилий и самопожертвования…
Речь была прервана душераздирающим криком:
— Он меня схватил!.. Быстрее! Он стаскивает с меня скафандр…
Слова перешли в булькающий хрип.
— Это Дэк, помощник главного геолога, — произнес машинально Гросвенор, который теперь уже знал голоса всех членов экспедиции.
В переговорном устройстве раздался другой крик:
— Он спускается. Я видел, что он двинулся вниз!
— Включаю энергию, — спокойно объявил Пеннонс.
Гросвенор с изумлением глядел на свои ноги. Внизу плясало яркое голубое пламя. Языки огня лизали его защитный скафандр. Не было слышно никакого звука. Гросвенор посмотрел вдоль коридора, до самого конца покрытого полыхающим голубым ковром. Какое-то мгновение ему казалось, что видит он не только коридор, но достигает взглядом самых глубин корабля.
Пеннонс снова заговорил.
— Если все прошло как надо, — произнес он со вздохом, — эта чертова зверюга должна быть на седьмом или восьмом.
— Пусть все, чьи фамилии начинаются на буквы от A до L, следуют за мной на седьмой этаж. Остальные, от M до Z, вместе с Пеннонсом — на восьмой. Орудийным расчетам оставаться на своих постах. Командам с камерами заниматься тем, чем было приказано.
На седьмом этаже, за вторым поворотом от площадки с лифтами, идущие впереди резко остановились. Гросвенор пробрался среди притихших людей и увидел человека на полу, притянутого, по-видимому, к металлу голубым пламенем.
Капитан Лит нарушил тишину:
— Освободите его!
Два человека нерешительно приблизились и прикоснулись к телу. Языки огня обвили их. Они потянули, и пламя отпустило свою добычу. Пострадавшего отнесли на десятый этаж. Когда тело положили на пол, несколько минут оно конвульсивно дергалось, освобождаясь от избытков энергии, затем постепенно обрело спокойствие смерти.
— Жду докладов.
Голос Лита звучал напряженно.
Последовала секунда молчания, затем Пеннонс сказал:
— Люди распределены по трем этажам, как и предусмотрено. Они проводят съемку в рентгеновских лучах. Если монстр где-нибудь там, его обнаружат. Нужно подождать около тридцати минут.
Наконец поступило сообщение.
— Пусто! — Пеннонс не смог скрыть разочарования. — Капитан, должно быть, он проскочил.
На неожиданно освободившейся линии переговорного устройства раздался чей-то жалобный голос:
— И что же мы теперь будем делать?
В этой фразе, подумалось Гросвенору, выразились сомнения и тревоги всех пассажиров Бигля.
21
Тишина стала давящей. Люди, обычно очень красноречивые, словно потеряли голос. Что касается самого Гросвенора, то он внутренне содрогался при мысли о новом плане, который только что составил. Затем медленно обдумал действительно критическое положение, в котором они в настоящий момент находились. И тем не менее, он ждал. Поскольку не ему принадлежало право говорить первым.
В конце концов, чары разрушил Кент.
— Похоже, — сказал он, — наш противник столь же легко преодолевает стены, накачанные энергией, как те, которые процедуре не подвергались. Мы можем продолжать считать, что сам проход сквозь барьер ему неприятен, но следует признать очевидное: быстрота его адаптации такова, что последствия воздействия, полученного им на одном этаже, перестают ощущаться уже на следующем.
В разговор вступил капитан Лит:
— Хотелось бы узнать, что об этом думает мистер Зеллер. Где он?
— Я здесь, — тут же откликнулся металлург. — Я закончил прочный скафандр и приступил к поискам в глубине корабля.